31 Stenberger M. Eketorp - eine befestigte eisenzeitliche Siedlung auf Öland. - Nachrichten der Akademie der Wissenschaften in Göttingen, Phil.-hist. KL, 1970, Jg. 1969, H. 5; idem. Eketorp. Entwicklung und wirtschaftliche Bedeutung. - In: Vor-und Frühformen der europäischen Stadt im Mittelalter, Bd. 3. Folge 84. Göttingen, 1974, S. 7-18; Eketorp. Fortification and Settlement on Öland/Sweden. The Monuments. Ed. K. Borg, V. Näsman, E. Wegraeus. Stockholm, 1976.
32 Hagberg U.E. Köping på Öland. - Tor, 1972-1973, b. 15, s. 109-233.
33 Arbman H. Birka I. Die Gräber. Text, Tafeln. Stockholm, 1940; Geijer A. Birka III. Die Textilfunde aus den Gräber. Uppsala, 1938; Ambrosiani В., Arrhenius B. et al. Birka. Svarta jordens hamnomräde. Stockholm, 1973; Gräslund A.-S. Birka IV. The Burial Customs. Stockholm, 1980.
34 Hyenstrand Å. Järn och bebyggelse. Studier i Dalarnas äldre kolonisations-historia. - Dalarnas hembygdsbok, 1977; Nylén E. Eisen und Silber. - Zeitschrift für Archaeologie, 1978, Bd. 12, S. 211-224.
35 Weibull C. Sveriges och Danmarks äldsta historia. En orientering. Lund, 1922.
36 Nylén E. Gotlands största silverskatt, s. 26-28; см. также: Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М., 1956, с. 81-87; Кропоткин В. В. О топографии кладов куфических монет IX в. в Восточной Европе. - В кн.: Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 111-117.
37 Nylén Е. Bygden, skeppen och havet, s. 40-43; idem. Finskt, gotländskt eller nordiskt? - Finska fornminnesföreningens tidskrift, 1972, b. 75, s. 161-167.
38 Nylén E. Bygden, skeppen och havet, s. 42; Fritzell G. Nya synpunter på Visby stads äldsta historia. - In: Historia kring Gotland. Stockholm, 1963.
39 Haug1id R. Norske stavkirker. Dekor og utstyr. Norske minnesmerker. Oslo, 1973.
40 Мельникова E. А. Указ. соч., с. 10-38.
41 Nylén Е. Finskt, gotländskt eller nordiskt, s. 161-167; Serning I. Dalarnas jarnälder. Malung, 1966, s. 119.
42 Trotzig G. Gegensätze zwischen Heidentum und Christentum im archaeologischen Material des 11. Jh. auf Gotland. - Acta Visbyensia, 1969, t. III, S. 21-30.
43 Serning I., Nockert M., Sjövold T. et al. Vikingatida och medeltida gravar under Leksands kyrka. Leksands sockenbeskrivning, 1977, b. 8.
44 Мир древнесеверных преданий отразился в древнеанглийском эпосе «Беовульф», песнях «Эдды», королевских сагах «Хеймскринглы». См.: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975; Снорри Стурлусон. Круг Земной. М., 1980.
45 В надписях на рунических камнях в Холлестаде и Шёрупе, в Сконе упоминается о битве в долине р. Фюрис; об этом же говорится в «Саге о Кнютлингах» (XIII в.). См.: Jacobsen L., Moltke Е. Danmarks Runeindskrifter, b. 1, sp. 332-333, 347-349.
46 См.: Повесть..., с. 24-124, 524-547; см. также: Шаскольский И. П. Норманская теория в современной буржуазной науке. M.-Л., 1965. Обзор новейшей западной литературы см. в работе: Schramm G. Der Herkunft des Namens Rus: Kritik des Forschungsstandes. - Forschungen zur osteuropäischen Geschichte, 1982, Bd. 30, S. 7-49.
47 Mа1mer B. Olof Skötkonungs mynt och andra Ethelred-imitationer. - Antikvariskt arkiv, 1965, b. 27.
48 Ochsner F. Gotlands kristnande [Gotlandica, 3]. Visby, 1973; Palme S. U. Kristendomens genombrott i Sverige. Stockholm, 1962.
Аарни Эря-Эско. Племена Финляндии
Состав населения Финляндии, его языковые отношения и основы культуры в целом формировались главным образом в начале раннеримского времени в Европе, т. е. в первые два столетия н. э. Финляндия находилась тогда под воздействием мощных культурных импульсов из Прибалтики (с территории Литвы, Латвии и Эстонии). Результаты этого воздействия прослеживаются в материалах археологических памятников, первоначально сосредоточенных небольшими группами близ морских бухт и в устьях рек и постепенно, в течение следующих столетий распространяющихся все более плотной сетью по территории страны.
Основу коренной области доисторической Финляндии составило население, заселившее юго-западное побережье в раннеримское время. В позднеримском железном веке (III-IV вв.) плотность населения возрастает и начинается его продвижение в глубь страны, в озерные области.
Прибалтийский облик финской культуры сохраняется до конца римской эпохи, пока продолжались оживленные контакты через Финский залив с родственными прибалтийско-финскими племенами Эстонии и прибрежья Рижского залива. Однако с III в. н. э. в торговых связях наблюдаются изменения, которые позднее, в начале эпохи Великого переселения народов, привели к сдвигу в их ориентации. Повсеместно в инвентаре погребений появляются вещи, чуждые культуре Прибалтики, но широко распространенные в Скандинавии. Они указывают на растущее значение в торговле со странами Северной Европы западных провинций Римской империи. Главным торговым речным путем вместо Вислы («Янтарного пути» раннеримской эпохи) в этот период становится Рейн, по которому осуществлялись связи с Северным морем, Ютландией и Балтикой.
Быстрый переход финнов от восточноприбалтийских связей, имевших столь длительную традицию, в сферу балтийской торговли и к установлению контактов прежде всего с Готландом объясняется, несомненно, становлением единой экономики региона; при этом и сами финны располагали достаточными товарными ресурсами. Поблизости от области их расселения лежали обширные, богатые пушниной лесные пространства, что позволяло им с не меньшими, нежели у их скандинавских соседей, возможностями включиться в западноевропейскую торговлю,