Вовка оглянулся. Над верхушками деревьев поднимался бушующий огонь. Вначале задрожала земля, а затем, и сама ударная волна дошла, рванув верхушки деревьев.
— Куда! — завопил Степан, пытаясь схватить Вовку за шкирку. Куда там! Тот извернулся и ринулся в направлении огня.
— Стой! — Степан следом рванулся. Вовка запнулся о корень. Степан сверху на него упал, к земле придавил.
— Пусти меня! — яростно заорал Вовка, отчаянно вырываясь!
— Куда ты, дурак! Там же пекло!
— Пусти! — Вовка отчаянно молотил Степана кулаками.
— Ничо, ничо, — приговаривал тот. — Обойдется всё. Ты только успокойся.
Василий перестал ощущать свое тело. Боль разорвала его, разметала на части и ушла, словно, канула в нечто. Он ощутил себя огнем, бушующим пламенем, поглощающим бесконечность и вбирающим в себя силу тысяч миров вселенной. Вечность и миг соединились в этом огне, начало и конец, жизнь и смерть. Бесконечное огненное море закрутилось вихрем, сжалось яростной пульсацией сердца до бесконечно малой точки и взорвалось всепоглощающим пламенем.
Вовка неожиданно затих в тисках рук Степана, затаился прислушиваясь.
— Ты чего? — спросил его тот, насторожившись.
— Его нет больше, — прошептал Вовка. — Отпусти меня. Да отпусти же!
Степан послушался и разжал руки. Вовка вскочил на ноги и замер на месте.
— Я его не чувствую больше. Его нет. — Произнес он, широко раскрыв глаза.
Дрожь земли прекратилась. Огненное море растворилось в темнеющем вечернем небе. Наступила тишина. Только горячий ветер шевелил вершины деревьев.
— Пошли, — Вовка махнул рукой и направился навстречу порывам ветра.
— Куда ты опять! — Степан схватил его за рукав.
— Нет его там! — Вовка отдернул руку. — Анубис исчез! Я его не чувствую больше!
— Ну да! — Степан нерешительно затоптался на месте. — Так уж и нет? Вот так сразу?
Вовка отмахнулся рукой, и более не сказав ни слова, побежал через лес.
— Вот черт! — спохватился Степан. — Обманул меня! Стой! Куда ты опять!
Он побежал следом за Вовкой, прекрасно сознавая, что ему не догнать прыткого мальчишку. А тот быстро исчез за деревьями. Степан остановился, крутанул браслет на руке, приводя оружие в состояние готовности, и решительно двинулся вперед. Погибать, так с музыкой. А где музыка-то! Будет тебе музыка, тварь! И Степан запел первое, что пришло на ум:
«Там среди бурного моря вьется Андреевский стяг
Бьется с неравною силой гордый красавец Варяг»
Степан хрипел слова старой песни, продираясь через ветки, ломая сухие сучья. Поднялся на взгорок, спустился в лощину. Полностью эту песню он не помнил и повторял раз за разом то, что крутилось обрывками в его голове.
«Сбита высокая мачта, броня пробита на нем
Борется стойко команда с морем огнём и врагом»
Начался навал деревьев, сбитых взрывной волной. Степан заматерился многоэтажно, перелезая через сучковатые стволы. Взобрался на пригорок.
— Мы пред врагом не спустили славный Андреевский стяг…, - запел он, было, вновь и осекся. Впереди расстилалась выжженная земля. Тлели жаркие угли — всё, что осталось от, недавно растущего здесь, леса. Горячий ветер ударил в лицо.
Закатное солнце пробилось через тучи, и на фоне его лучей, Степан увидел далекий силуэт. Невольно вскинул руку с бластером, но опустил, приглядевшись. Вовка это. Стоит неподвижно на вершине холма. Чего он стоит там на виду? Сейчас же срежут его огнем!
Чертыхаясь, Степан запрыгал по горячей земле. Добежал до Вовки. Тот, как стоял неподвижно, так и стоит. Вниз под ноги свои смотрит. А у ног его Василий лежит на спине. Руки в стороны раскинул. Черный весь. Лицо обугленное, и одежда на нем дымится.
— Тваааарь! — завопил Степан и резанул лучом бластера по кругу.
— Нет его здесь, — угрюмо произнёс Вовка. — Не тратьте патроны, поручик Голицын. Уничтожен он. Батя мой его сделал.
— Васька! — Степан склонился над Василием. — Черт! Как же так! Васька!
— Батя! — Вовка тряхнул Василия за плечо. — Ты не можешь умереть, батя! Мы же с тобой огонь воду и медные трубы прошли! А ты снова в огонь ринулся. Нас закрыл. Вставай!
— Не надо, Вован. Не тревожь его, — негромко произнес Степан. — Он далеко уже. Так надо было.
— Нет! — крикнул пронзительно Вовка. — Смерти нет! Это иллюзия! Я знаю это!
"Как бы не тронулся парнишка, — подумал Степан. — Хватило ему сполна"