Брат, посмотрев на нее, грустно усмехнулся:
— Такова плата за твою чувствительность. Кошмары будут сниться долго.
— Как долго?
— Пока не привыкнешь, и они не станут для тебя реальностью.
Влад не выглядел довольным, он с тревогой рассматривал Перфилова, тот выглядел худым и осунувшимся, но по-прежнему счастливо улыбался.
— Нам нужно спешить, иначе мы не донесем его, у меня больше нет симбионтов, а те, которые я сегодня наложил на его тело, долго не проживут.
— Хорошо, я попробую, но не уверена, что у меня получится.
— Быстрее надо, — брат вздохнул. — Кажется, я переоценил свои силы и возможности.
— Я тоже, — Лия села рядом. — Но деваться-то все равно некуда, уже поздно. Так?
— Нам что вперед, что назад — одинаково далеко и опасно.
Девушка продолжила с тяжелым вздохом:
— Мне снился сон, в котором я видела, как ужасное животное напало на тебя.
— Неудивительно, тут их много, — Кот вздохнул. — Когда это произойдет?
— В конце нашего пути будет большое болото, вот там.
— Ты, похоже, действительно видишь будущее, — грустно усмехнулся Влад. — А этой ночью тебе снились вещие сны.
— Наверное…
— Означает ли это, что мы на самом деле не дойдем или что меня съест кто-то?
— Нет, — покачала головой Лия. — Сны даются как подсказки, это произойдет, если ничего не предпринять. Нужно просто подготовиться, и тогда все будет в порядке. Я вижу то будущее, которое нас ожидает, но его можно изменить.
— А как?
— Пока не знаю, — девушка грустно развела руками. — Когда узнаю, скажу.
— Ясно, — брат вытащил из рюкзака куски копченого гуся и ломти черствого ржаного хлеба. — Это наш завтрак, съедаем и выходим.
— Очень хочу есть, только стеснялась сказать, — Лия съела половину тушки и поняла, что в нее больше не влезает. — Как вкусно-то! Почему я раньше этого не понимала?
— Потому что не была голодна, — Влад улыбнулся. — Симбионты меняют обмен веществ, сама себя не узнаешь, когда вернешься из тайги, станешь другой, сильной, ловкой…
— Я не хочу такой становиться.
— А никто не хочет, только это все равно происходит. Здесь в воздухе разлита особая энергия, она меняет наше тело. Вот Сергей ее плохо воспринимает, поэтому я беспокоюсь о нем. За одну ночь он осунулся и похудел. Кстати, его надо побрить.
Он достал из кармана станок, снял у себя щетину, потом проделал то же самое у Перфилова.
— Что ж, — он убрал остатки еды в рюкзак, который стал меньше, после того как он вытащил из него две куртки для себя и Сергея. — Тогда в путь!
— Куда нам дальше?
— Из леса попадем в болото. Но прежде чем куда-то идти, возьми оружие, — Влад подал Лие небольшое ружье. — Держи, калибр небольшой, поэтому отдача терпима. Вот пачка патронов, стреляй только по моей команде, заряжено картечью, в основном шариками от подшипников.
— Зачем это?
— От зверья, оно тут бывает очень опасное, и шкура у них крепкая, обычная дробь не пробивает.
— О зверях ты уже несколько раз сказал, но не объяснил, кто это? Медведи? Тигры? Кто?
— Лучше один раз увидеть, чем пытаться рассказать. Вот еще оружие, — он подал ей тяжелый пистолет. — Для него у тебя в комбинезоне имеется кобура. Стрелять я тебя когда-то учил. Надеюсь, помнишь?
Девушка сняла пистолет с предохранителя, передернула затвор, потом вытащила магазин, набитый новыми блестящими патронами и с тяжелым вздохом убрала пистолет в кобуру, не забыв поставить на предохранитель. Потом той же процедуре она подвергла автомат, армейский нож просто сунула в отделение, предназначенное для него.
— Я помню, только не хотелось бы.
— Если повезет, то и не потребуется. Патроны тоже специальные, разрывные.
Сам Влад повесил себе на плечо «Вал» — автомат спецназа, к которому давно привык, и набил карманы обоймами, взял себе пистолет Ярыгина, подпрыгнул, проверяя, не звенит ли что. Убедившись, что все в порядке, сказал:
— А теперь уходим.
Они поднялись по лестнице и вылезли наверх.
Несмотря на то, что уже наступило утро, вокруг стояла серая пелена, в которой ничего не было видно. Мелкие капли конденсировались на одежде, лице и руках.
Из тумана неожиданно появлялись высокие хмурые деревья и кусты, под ногами заскрипели хвойные иголки, и слетал пластами синий мох, оголяя серую землю. Где-то недалеко ухал филин. Все казалось нереальным, призрачным и страшным, словно в детской сказке.