— Ладно, вернемся к этому позже. Просто расскажи мне, что происходит.
Рэчел секунду молчала.
— Извини, Мадлен, — сказала она голосом, в котором слышался скорее страх, чем злость. — Я веду себя как последняя сволочь. Я знаю. Это от волнения.
— Поговори со мной.
Рэчел бросила на нее взгляд, полный неподдельной муки.
— Сначала я хочу, чтобы ты дала клятву. Я хочу, чтобы ты поклялась жизнью дорогого тебе человека. Когда ты узнаешь, что произошло, то, возможно, не захочешь мне помочь. Я пойму. Но в любом случае ты должна поклясться, что не пойдешь в полицию и никому ничего не расскажешь. От этого зависят безопасность и здоровье твоего внука.
Мадлен была удивлена как страстностью просьбы, так и торжественным тоном дочери.
— Хорошо, Рэчел, клянусь жизнью своей матери! — сказала она.
— У меня в гараже Антон. Мертвый, — с безучастным видом призналась Рэчел. — Я убила его.
Мадлен замерла. Она, казалось, лишилась дара речи.
— Господи, не может быть!
— Это вышло как-то само собой, хотя в глубине души я прекрасно отдавала себе отчет в том, что делаю. У меня не было другого выхода! У Антона с Юрием закончилось терпение. Я думала, что если завладею паспортом Саши, то это их остановит. Какая глупость! То, что они заберут Сашу, — только вопрос времени. Антон пытался обвести меня вокруг пальца, говорил, что я нужна ему… Но я прекрасно поняла, что меня ожидает. Прочла в его глазах. Уверена, они планировали меня укокошить.
— Рэчел…
Она нервно пожала плечами.
— Можно опустить подробности? Я уже и так через это прошла. Рвала на себе волосы, плакала, блевала… Думаю, меня посадят, а Саша окажется в каком-нибудь жутком детском доме. Я хватаюсь за соломинку, надеюсь, что есть какой-нибудь выход. Мадлен, пожалуйста, придумай что-нибудь! У тебя же светлая голова! — взмолилась она.
Мадлен на минуту прикрыла глаза и глубоко вздохнула. На нее словно вылили ведро ледяной воды. Несмотря на жару, тело покрылось мурашками, она задрожала. Она всегда считала, что обрести дочь — огромная радость, но то, что она услышала, и в страшном сне не приснится. Не похитили Сашу, не изнасиловали, избили или шантажируют Рэчел… Никаких мерзких угроз. Речь идет об убийстве.
Или…
— А как это произошло, Рэчел? При каких обстоятельствах?
— Он приехал за нами. Если бы я отдала ему Сашу, вероятно, все обошлось бы, но я не могла так поступить. Поэтому я набросилась на него, — равнодушно пояснила она. — Он на секунду повернулся ко мне спиной, и я размозжила ему голову стеклянной пепельницей. У него вместо лица кровавое месиво.
Господи, это даже не было самообороной! Мадлен закрыла лицо руками, пытаясь справиться с потрясением. Рэчел вернула ее к действительности.
— Я думала о том, чтобы сдаться в руки правосудия, но не могу из-за сына. Может, если бы я сразу позвонила в полицию, но я была в таком шоке… А теперь уже слишком поздно.
— Когда это произошло?
— Вчера поздно вечером.
— Рэчел, брось! — воскликнула Мадлен. — Ты все еще можешь сообщить в полицию.
— И что я им скажу? — огрызнулась она. — Даже не думай. Даже не упоминай о фараонах!
— Ладно, пока оставим это.
Рэчел вскочила с пуфика. Мадлен наблюдала, как она меряет шагами комнату, потирая длинными пальцами лоб.
— Нужно избавиться от трупа. Если удастся, если мы от него избавимся, если Антон не дал брату мой адрес, есть вероятность, что я выпутаюсь из этого кошмара. — Рэчел остановилась и посмотрела на Мадлен. — Мадлен, ты меня слышишь? У тебя же есть машина! Нужно вывезти труп и где-нибудь выбросить. Его брат, конечно, заподозрит неладное, но может решить, что я здесь ни при чем. А поскольку в стране они нелегально, вряд ли он заявит об исчезновении Антона.
— Рэчел, где Саша?
— А что? — Рэчел нахмурилась и посмотрела ее прямо в глаза. — С Шарлин. Они в кино.
— Кто такая Шарлин?
— Одна бездомная девушка, которая время от времени помогает мне.
— А они? Они что-нибудь видели?
Рэчел прижала руки к лицу и застонала.
— Не думаю. Не знаю. Я несколько часов придумывала, как бы отправить их из дому.
Мадлен все больше проникалась реальностью происходящего. Совершено убийство! Она выглянула в окно. Небо потемнело, вдали слышались первые раскаты грома. Тучи висели так низко, что казались куполом, который накрыл город, задыхающийся от горячего влажного воздуха. Чувство подавленности росло.
Она прервала путаный монолог Рэчел и сказала, что должна съездить домой переодеться. Вернется, когда стемнеет, поздно вечером. А Рэчел пока должна придумать, как отослать из дома Сашу.
В наступивших сумерках Рэчел напоминала привидение: ее кожа стала почти прозрачной, раскосые глаза таинственно сверкали в полутьме. Мадлен хотелось обнять дочь, заверить, что все будет хорошо, все наладится, но она прекрасно понимала, что этого уже никогда не будет.
Глава девятнадцатая
Когда Мадлен вырулила к центру города, на лобовое стекло упали огромные капли дождя. Создавалось впечатление, что кто-то наверху разбрасывает над Батом воздушные шарики, наполненные водой. Мадлен сбросила скорость и припарковалась у обочины. После того урагана ее уже никогда не покидали страх и ненависть к бурям. Она напомнила себе, что Рэчел родилась под покровительством Чангб — ориша грома и молнии. Возможно, и сейчас Чанго в трудную минуту пришел к Рэчел на помощь.
Она посидела в машине, глядя на крыши домов и нависшие над городом тучи. Потянулась к сумочке, достала мобильный телефон и принялась просматривать электронную записную книжку. Наткнувшись на номер директора тюрьмы, нажала кнопку соединения.
Когда Мадлен ехала — быстрее, чем позволяли правила, — по шоссе А46 к Руквуду, дождь еще не начался. Она вжалась головой в подголовник и вела машину на автопилоте, стараясь отогнать все мысли и одновременно надеясь, что подсознание подскажет выход из этого кошмара.
Убит человек. Ее дочь лишила его жизни. Разве жизнь человека — это не святое? Разумеется, святое. Но чем чаще рассудок подсказывал обратиться в полицию, тем сильнее она не хотела брать на себя такую ответственность. Каковы бы ни были обстоятельства смерти Антона, Мадлен знала, что не может нарушить данную дочери клятву. Уже дважды она предавала Рэчел. Невозможно еще раз обмануть ее доверие и снова отвернуться от нее.
Она размышляла над вторым очевидным выходом из ситуации: уговорить обратиться в полицию саму Рэчел. Единственно логичный шаг — попытаться ее убедить. Мадлен готова была поклясться, что это классический случай ограниченной ответственности. Подтверждением этому служили се записи О пациентке. Рэчел находилась под ужасным давлением: она подвергалась физическому насилию, вдобавок этот подонок грозил, что отберет у нее сына. Как бы любая мать отреагировала на подобную угрозу? Это был жест отчаяния, совершенный под невыносимым давлением. Рэчел боялась этого человека, и Мадлен имела возможность воочию убедиться, на что он способен.
Она думала над тем, как заставить Рэчел обратиться в полицию. Дочь придет в ярость. Кто знает, может, и самой Мадлен достанется пепельницей по голове. Ладно, она что-нибудь придумает, когда вернется.
Мадлен прокручивала различные варианты развития событий, и постепенно ее мысли приняли другой оборот. А может, взять вину на себя? Для нее ничего не стоит придумать мотив. Какая мать не мечтает разделаться с чудовищем, которое издевается над ее дочерью? Она сама стала бы его убийцей, его палачом, и сама бы расплатилась за содеянное. Разве можно придумать лучший способ искупить свою вину перед брошенным ребенком? Такого рода жертва стала бы смягчающим обстоятельством для суда… Но когда Мадлен задумалась о деталях, то поняла, что это просто смешно. Криминалистика в наши дни шагает семимильными шагами, равно как и психиатрия, которая может дать описание психологических аспектов преступления, — правда в любом случае выплывет наружу. Если бы Рэчел приехала к ней вчера ночью, сразу после случившегося! Тогда у Мадлен было бы больше шансон убедить дочь позвонить в полицию. Самооборона стала бы правдоподобным объяснением. Но даже сейчас не стоит опускать руки.