- Его ждет твой Васька. - И Цветков задумчиво прибавил: - Боюсь я этой встречи.
Виталий нахмурился.
- Разрешите, я к нему загляну?
- Нечего. Все договорено. И вообще он сейчас на работе.
- Пошли, симулянт, - поднялся со своего места Откаленко. - Не будем мешать начальству.
Цветков добродушно усмехнулся.
Друзья зашли к себе в комнату, уселись на диван и закурили. Игорь, добродушно усмехаясь, продолжал начатый в коридоре разговор.
- ...Просто свихнулась на всяких лекарствах. На то она, конечно, и медсестра. Но в отношении меня у нее только одно лекарство. Знает, что не выношу ее слез. Вот и пользуется. Ну, да ладно! - перебил он себя. - Давай лучше расскажи, как ты там воевал, в Снежинске.
- Нет, - замотал головой Виталий. - Сначала ты расскажи, как вышли на того артиста.
- Это, старик, успеется.
- Нет! В конце концов я больной человек. Может, это моя последняя воля.
Они еще не кончили свое веселое препирательство, когда позвонил Цветков.
- Живо ко мне!
Он сказал это таким тоном, что Игорь, а за ним Виталий опрометью бросились из комнаты.
Когда они появились у Цветкова, тот с усмешкой оглядел их, взволнованных и нетерпеливых, и сообщил:
- Починского обокрали. Всю ночь пробегал, искал свои чемоданы. Сейчас сидит у дежурного по вокзалу.
- Обокрали? - ошеломленно переспросил Игорь. - И значит...
- Вот именно, - заключил Цветков. - Ясно, что портсигар тоже уплыл.
- Ну, знаете! - Игорь развел руками. - Это уже мистика.
- Как же все случилось? - спросил Виталий.
- Ничего не известно. Откаленко, быстро в машину! И Починского сюда. Будем разбираться.
Через полчаса растерянный, изнервничавшийся Починский сидел в кабинете Цветкова и сбивчиво рассказывал, еще считая себя лишь жертвой чьего-то преступления:
- Приехал я на вокзал задолго до отхода поезда. Наших еще не было. Зашел в ресторан. Думаю, перекушу. А то дома не успел, торопился...
"И чего это ты так торопился, сукин сын?" - с усмешкой подумал Игорь.
- Сто граммов водки заказал, - продолжал Починский. - Это я точно помню, не больше. Потом подсел ко мне очень приличный человек. Инженер. Командированный. Ну, выпили... - Починский замялся. - Порядочно, надо сказать. Он что-то рассказывал. Я тоже. Увлеклись. Потом он попросил постеречь его чемодан, в туалет пошел. Потом и я пошел. Возвращаюсь, а чемоданов моих нет. А его стоит. Я туда, сюда. Нет его!
- Почему не заявили сразу в милицию?
- "Почему", "почему"! - раздраженно ответил Починский. - Потому что милиция только в книгах хорошо работает да на сцене...
- Когда вы ее изображаете, на юморе, - насмешливо заметил Игорь.
- Не остроумно, - отрезал Починский. - Лучше вот найдите мои чемоданы.
Цветков невозмутимо кивнул головой:
- Постараемся. Какие у вас там были вещи?
- Вам что, все их перечислить?
- Обязательно.
- Что ж, пишите, - иронически усмехнулся Починский. - Костюм светлый, бежевый, потом серый пиджак, совсем новый, между прочим...
Он стал перечислять свои вещи. Игорь записывал.
Когда Починский, наконец, кончил, Цветков спросил:
- Это все?
- Все, если не считать мелочей.
- Назовите и мелочи.
- Булавки, иголки, зубную щетку, да?
- Да, и их.
- Вы что, издеваетесь надо мной? - возмутился Починский. - Меня обокрали, кто-то совершил преступление, а вы...
Цветков, хмуро глядя ему в глаза, отчеканил:
- Сбавьте тон. Мы сейчас перейдем к вашему собственному преступлению.
- Что?! Что вы сказали?!.
- Что слышите. Где портсигар из музея?
- Какой портсигар?! Я не знаю никакого портсигара! - полные щеки его залились краской, глаза забегали по сторонам. Он кричал все громче, все озлобленнее. - Это что за приемы?! Я буду жаловаться! У нас на просмотре ваш министр был! Я ему немедленно позвоню, вот увидите! Я в ЦК партии позвоню! Вы еще меня не знаете!..
Цветков все так же невозмутимо оборвал его:
- Прежде чем звонить и жаловаться, может быть, пригласим Данилову? Она вам кое-что напомнит,
- Не знаю никакой Даниловой!
- То есть как это не знаете? - вмешался Игорь. - Заговариваться начинаете?
Починский посмотрел на него взбешенными глазами, потом нервно сказал:
- Да, да, действительно. Но при чем тут она?
- Может быть, перестанете валять дурака? - хладнокровно осведомился Цветков. - И все честно расскажете?
Но тут вдруг Починский заплакал. Видно, нервы его не выдержали. Он тяжело всхлипывал, и по толстым щекам потекли слезы.
- Я не могу... Все так неожиданно навалилось... Я человек впечатлительный... Такой грубый нажим...
Игорю стало противно, и он безжалостно заметил:
- Только не грозите кончить самоубийством. И в кино сниматься нам не обязательно.
- Издеваетесь!.. - визгливо, сквозь слезы крикнул Починский. - Еще издеваетесь!..
Виталий слушал, чувствуя, как начинает нестерпимо болеть голова и озноб пробирает тело. "Все-таки температурка есть", - подумал он.
- Будете говорить или нет? - холодно спросил Починского Цветков.
- Только не вам!..
- Придется нам, гражданин Починский.
- А я не могу... с вами... разговаривать!.. У меня нет сил выносить... ваши издевательства... - он еле сдерживал рыдания, большие пухлые руки его тряслись, когда он вынимал платок, чтобы вытереть слезы.
Цветков брезгливо сказал:
- Рассказывайте, Починский. Чего уж там.
- И не устраивайте бесплатных спектаклей, - вставил Игорь.
- Уберите его!.. - завизжал Починский. - А то я за себя не отвечаю!..
Цветков строго посмотрел на Игоря, и тот, усмехнувшись, проворчал:
- Теперь мы за вас отвечаем.
Он умолк, скосив глаза на Виталия и как бы приглашая того в свидетели этой сцены. Но тут же взгляд его стал озабоченным. Игорь встал и сказал Цветкову:
- Федор Кузьмич, разрешите нам с Лосевым выйти. Я его домой отвезу.
Цветков поглядел на Виталия и кивнул головой:
- Давайте.
- Не пойду, - решительно возразил Виталий и вдруг, словно по наитию, многозначительно добавил: - Я хотел бы кое-что еще узнать о том инженере.
Цветков и Откаленко переглянулись, и Цветков пожал плечами:
- Ладно. Слушай.
Игорь недовольно уселся на свое место.
- Ну, теперь по порядку, - обратился к Починскому Цветков. - Первое. Зачем вам нужен был портсигар?