— От ведь, — наморщив нос, посетовала кассирша. — Носятся как угорелые! Пока шею не сломают.
— Чудик какой-то, — хмыкнул водитель.
— Почему чудик? — повернула к нему голову Вера Федоровна.
— В шлеме!
— А-а-а! Ну да… А я и не заметила — быстро пролетел, да и пылища… Да, наши-то в шлемах не ездят, чай, не танкисты! Городской, верно… На праздник в гости к кому-то…
— Вообще-то, Федоровна, все в шлемах ездить должны, — разъяснил шофер. — И мотоциклисты, и те, что на мотороллерах. Закон такой еще в позапрошлом году приняли…
— А что же никто не…
— Да потому что у нас пока не штрафуют! — рассмеялся Иван Пахомович. — ГАИ — в Тянске, участковый один на всех не разорвется. Кто следить будет?
— Участковый? — вдруг встрепенулась женщина. — Игорь-то Дорожкин? Парень хороший, уважительный… Недавно постельное белье мне нашел! Представляешь, Иван, средь бела дня пододеяльник украли и две простыни! У дома сушились, на веревке…
— Да ну!
— Вот те и ну… И знаешь, кто украл? Шалава-то с Нагорной — Танька Щекалиха!
— Щекалиха? Ну-у, эта может… А ведь молодая девка совсем!
— Молодая, да ранняя! Смотри, Иван, поворот не проспи.
— Да вижу…
Сбавив скорость, тяжелая машина свернула на узкую лесную дорожку, с незапамятных времен зовущуюся Ляхтинской — была там такая деревня, Ляхтино, давно уж заброшенная…
Из коричневых глубоких луж полетели брызги, зачавкала под колесами грязь…
— Ой, не застрять бы! — заволновалась пассажирка.
— На «Татре»-то? — рассмеялся водитель. — Да у нее все мосты ведущие! Не машина — зверь… Александр Федорыч знает, какой транспорт послать!
— Это Колесников-то?
— Он… Недавно к нам перевелся, завгаром. Душа-человек! И руки — золотые.
— Да уж знаю… Ой, Иван… А что его Керенским-то прозвали? Он же враг народа… ну этот… Керенский…
Правду сказать, Вера Федоровна в истории разбиралась так себе… Впрочем, и водитель не лучше… Хотя кое-что все же знал!
— Не, Федоровна, не враг народа. Керенский — он при царе был… А отчество его — Александр Федорович! Ну как у нашего завгара. А прозвали его так на фронте еще! Он рассказывал…
— А-а, вон оно как, — кассирша на минуту задумалась, а потом спросила про Колесниковых дочек — семью-то она знала… Да в Тянске все друг друга знали, городок-то — всего четыре разросшиеся деревни.
— Дочки? — переспросил шофер. — Старшая, знаю, в Риге, замужем за моряком. А младшая, Женя, — в Ленинграде, студентка.
— Смотри-ка, молодец какая! В самом Ленинграде, ух!
С обеих сторон теснил дорогу густой смешанный лес — настоящая чаща. Высились осины и сосны, помахивали колючими лапами угрюмые ели, в сырых местах разрослись бредина с ивою… Царапнули кабину ветки…
— Клюквы тут пропасть да груздей… — сказала кассирша и неожиданно поежилась: — Но, говорят, тут и медведи…
— Медведи-то нам не страшны! — расхохотался Иван Пахомович. — А вот буреломы — да. Ветер-то третьего дня был…
— Ох да. Ураган целый! У нас белье унесло… А у Потаповых, говорят, с сарая крышу сорвало!
— Вот я и говорю — бурелом…
Сказал — и как накаркал! Сразу за поворотом перегораживала дорогу недавно упавшая осина. Не особо большая, но…
— Ничего, распилю! — успокоил женщину водитель. — У меня тут ножовка…
Выскочив из кабины, Иван Пахомович подошел к древесному стволу… Сбоку, слева, что-то хрустнуло… Неужели и вправду — медведь?
Он осторожно выпрямился… и вздрогнул! В грудь ему смотрело черное дуло пистолета! Кто-то в зеленом брезентовом плаще целился прямо в него! И целился недолго…
Миг — и лесную тишину разорвал гулкий звук выстрела. И тут же — еще один… Схватившись за грудь, Иван Пахомыч тяжело повалился в грязь…
Убийца же тотчас подскочил к машине…
Женский крик…
Выстрел…
И — сразу — еще один…
Оглянувшись по сторонам, лиходей затащил труп шофера в кабину и сам уселся за руль — широкое сиденье «Татры» было рассчитано на троих.
Заурчал двигатель…
Немного сдав задним ходом, он направил грузовик в заросли, на широкую тропку, и тяжело покатил к трясине… На полпути остановился, вытащил сумку и снова уселся за руль.
Разогнав машину, насколько было возможно, мужчина выпрыгнул из кабины у самого края трясины…
Грузовик с трупами засосало быстро — урочище Гнилая Топь оправдало свое название.
Когда над ряской остался лишь край кузова, убийца повесил на плечо тяжелую почтальонскую сумку и, оглядевшись по сторонам, зашагал куда-то по еле заметной тропке.