Шел недолго. Впереди, за деревьями, показались старые, с провалившимися крышами, избы. Ляхтино — заброшенная деревня.
За деревней журчал мелкий каменистый ручей (или по-местному — ру́чей), через пару-тройку километров впадавший в небольшую речушку Мокшу. Вдоль ручья, ныряя в заросли бредины и рябины, вилась меж кустами узенькая рыбацкая тропка.
Поправив сумку, грабитель глянул на затянувшие все небо тучи и ускорил шаг. Вскоре он был уже у самой Мокши… После разлива река была широкой и бурной, а в обычное время — просто ручей, мелкий и непригодный для рыбацких лодок. Разве что байдарки…
— Черт! — чертыхнулся убийца, услышав донесшиеся от реки голоса, резко остановился и сбросил сумку в траву. Чуть выждал и осторожно выглянул, отведя в сторону ветки ивы.
Ну кому здесь еще быть? Нет, не рыбаки — для них сыровато, да и дороги, считай, нету… Тогда кто же?
Потянуло дымком — неизвестные жгли костер…
Двое парней и три девушки. По виду — студенты… Слышались веселые голоса и смех… Потом донесся перебор гитары:
— Ты у меня одна, словно в ночи луна…
Туристы, чтоб вас черти взяли!
Мужчина выругался про себя и сплюнул. Вот ведь, принесла же нелегкая! Ну точно — туристы! Вон и палатка… а вон, на бережку, байдарки. По высокой-то воде — самое милое дело, однако опасное… Однако же безголовых нынче много. Одно слово — романтика!
Словно в году весна, словно в степи сосна…
Уху варят… Ух, запах-то какой, запах!
Убийца задумался… И что теперь? Плохо, если заметят… Потом ведь могут и рассказать. Что же остается? Идти в обход, краем болота, а потом по старой Ляхтинской дороге? Муторно и долго… Опять же, и там можно невзначай кого-нибудь встретить…
Черт! Ну надо же как не повезло!
А что, если… Нет! Стрелять больше не надо, это уж слишком. Да и многовато их… Тогда надо бы… Ну а что? Почему бы и нет? Как говорится — подальше положишь, поближе возьмешь. Большие деньги все равно «светить» пока рано… выждать, может быть, год или хотя бы до осени. Да и пистолет с собой таскать — дело дурацкое, а выбросить жалко. Вдруг сгодится еще?
Ну, значит, что тут и думать-то?
Приняв решение, убийца заметно повеселел и, подхватив брошенную сумку, направился обратно, в заброшенную деревню. Шел быстро, и через полчаса уже показались избы.
Остановившись около самой разваленной — в такой точно никто ночевать не станет, открыл сумку… ненадолго задумался… и вытащил из нее запечатанную денежную пачку — сотня красненьких купюр по десять рублей — тысяча! Сумма немалая… Однако уж это-то можно незаметно потратить. Так, по всякой мелочи!
Довольно цокнув языком, убийца подбросил пачку на ладони и сунул в карман. Осмотрелся и проворно полез под провалившуюся крышу, припрятав в разваленной избе сумку с деньгами, пистолет… и новенькую ножовку! Припрятал хорошо, так, чтобы случайно никто не нашел, если вдруг… Ну кому такая развалюха нужна? Конечно, определенный риск есть… но куда как меньший, чем ежели держать такую сумму дома! Да ее еще довезти надо…
Упали первые тяжелые капли. Начинался дождь — весьма кстати…
Подняв капюшон, мужчина как ни в чем не бывало зашагал по тропе с самым деловым видом… кажется, его не заметили…
— Здравствуйте!
Нет, все же заметили!
Не оборачиваясь, он лишь махнул рукой и, ускорив шаг, быстро скрылся в ельнике…
Никто за ним не пошел… даже не окликнули. Ну и хорошо, ну и славненько!
Вовсю хлестал дождь, чавкала под ногами грязь, и брезентовый плащик быстро промок насквозь. Было три часа пополудни.
Глава 1
— Ну и где твой трелевочник? — замначальника Озерского отделения милиции Игнат Ревякин с неудовольствием посмотрел на только что подошедшего сержанта.
— Так, товарищ капитан, он же своим ходом едет! — резонно возразил милиционер — парень лет двадцати, из недавно набранных. — Потому и не быстро.
— Понимаю, что своим ходом… Ладно, свободен пока. — Махнув рукой, Игнат подошел к самому краю трясины…
— Степаныч, ты поосторожней тут! — пристроив служебный чемоданчик на старый пень, на всякий случай предупредил техник-криминалист Теркин.
Заядлый охотник, грибник, рыбак… и немного пьяница, криминалист прекрасно знал все окрестности, и к его словам следовало прислушиваться.
Пожав плечами, замначальника поправил пиджак и отошел в сторону, внимательно осматривая следы колес…
Игнат Ревякин был человеком добросовестным и честным, хоть и немножко грубоватым… для некоторых. За словом в карман не лез и к начальству особого пиетета не испытывал. Наедут — так мог и ответить. За что и был когда-то «сослан» из райцентра на периферию, в Озерск… Там и прижился, и вот дорос почти до начальника. Сам начальник, старый фронтовик, подполковник милиции Иван Дормидонтович Верховцев, Ревякина хвалил, защищал и, в очередной раз собираясь на пенсию, прочил на свое место.