— Не, я в другую сторону, — улыбнулась в ответ девушка. — В Озерск.
— Ой! Это ж у вас там где-то кассиршу ограбили? — ахнув, всплеснула руками бабуся. — Да еще и убили! От ведь изверги-то! Поди, ищут…
— Ищут. Думаю, скоро найдут.
Эту историю с ограблением и убийством Женька слышала лишь краем уха, когда в середине мая приезжала навестить родных. Еще бы не слышать — весь городок шумел, словно растревоженный улей! Такое-то ужасное событие…
В гости к подруге Катьке в тот раз Женя не зашла, некогда было — а ведь подружка была замужем за участковым и наверняка могла бы кое-что рассказать.
— Ужас, ужас! — мелко перекрестилась бабуля.
— Бабушка, за сумкой посмотрите? — встрепенулась Женька. — А я тут быстро, ладно?
— Да уж пригляжу, милая. Беги, куда те надо… Ой, пирожков мне на вокзале не купишь? На вот тебе денюжку…
— Да как куплю — тогда сочтемся…
— Только с мясом не бери — оно у них кошачье! Бери с капустой.
Женька так и сделала: отстояв небольшую очередь, взяла в буфете два жареных пирожка с капустой. Киоск же оказался закрыт на переучет.
— Ну вот ваш пирожок! Всего-то семь копеек…
— На вот, денежку-то возьми!
— Да ладно вам, бабушка! Ой… папа! — Обрадованно вскрикнув, девушка бросилась на шею подошедшему отцу — Александру Федоровичу Колесникову, прозванному Керенским. Высокий, крепкий, с седыми висками. Он расцеловал дочку и, взяв сумку, приветливо кивнул бабуле. Та улыбнулась:
— Уезжаете? Ну, доброго вам пути.
— И вам всего доброго. Пошли, дочь… Что у тебя там такое тяжелое? Железо везешь?
— Учебник! — рассмеялась Женька. — А еще — докторская колбаса! И сосиски ленинградские!
— Ух ты!
— И буженина еще! Нарвалась случайно…
— Ого! А хлеб? Хлеб ленинградский купила?
— Спрашиваешь! А ведь и у нас хлеб не хуже! Тот, что из старой пекарни… Это ведь твой автобус, да?
— Ну да. Знакомься — «ПАЗ — шестьсот семьдесят два», только что с завода… Погоди, сейчас двери открою…
Новый автобус Женьке понравился. Как снаружи, так и изнутри. Круглобокий, с верхними панорамными стеклами и светлым салоном…
— Пап! А он изнутри больше, чем снаружи кажется! А бензина много ест?
— Да уж, дочка, немало… Больше двадцатки на сотню.
— Ого!
— И еще это… Будь готова — потрясет!
Колесниковы жили в просторном доме, с обширными двором и огородом. Александр Федорович — мастер на все руки — провел в дом воду, сделал и теплый туалет с унитазом, и душ, хотя во дворе имелась и баня.
Первым делом Женька забежала в душ, а уже потом стала собираться к подруге, надев легкое светлое-голубое платьице с тоненькими бретельками и коротким — по городской моде — подолом…
Идти было, в общем-то, не так уж и далеко — на соседнюю улицу, но Женя все равно выкатила из сарая зеленый, с белыми крыльями, мотороллер, хоть и старенький, но очень красивый — «Вятка ВП-150», копия знаменитой итальянской «Веспы», подарок отца на восемнадцатилетие. Ох, Александр Федорович знал, что дочке подарить! Купил задешево — вроде как хлам, потом в гараже с мужиками восстановили, покрасили — и вышло хоть куда! Женечка легко управлялась с автомобилями, даже как-то пришлось на автобусе, старом «кавзике» на базе «ГАЗ-51»… Что уж говорить о мотороллере? Права получила сразу…
Затрещал двигатель, и «Вятка» резво покатила по улице, поднимая желтую пыль. Ах, как славно было лететь, чувствуя на себе восхищенные взгляды проходивших мимо прохожих! Когда тебе нет еще и двадцати, когда живешь в самой лучшей на свете стране и жизнь кажется такой прекрасной… и бесконечной, почему бы не радоваться? Когда ветер в лицо и волосы развеваются за спиной! Конечно же, никакого шлема Женечка не надела… да его у нее никогда и не было, а тянские гаишники почему-то к девушкам не придирались, хотя по закону и должны были бы… Ну так и Тянск — не Ленинград и не Москва. А уж об Озерске и говорить нечего. Тут многие не только без шлема, но и без номеров ездили.
Подкатив к знакомому дому, девушка поставила мотороллер на подножку и распахнула калитку…
Из раскрытого окна тут же выглянул симпатичный парень лет двадцати пяти в голубой выцветшей майке — участковый уполномоченный Дорожкин.
— О, Женечка! Опять к нам на практику?
— Нет, не на практику. Привет, Игорь! Катя дома?
— К матери со Светкой ушли… Но скоро будут, ты заходи!
Скинув туфельки у порога, Женя прошла в дом босиком. На вешалке висел серый китель с погонами старшего лейтенанта. Там же, сверху, лежала фуражка с красным милицейским околышем.