— Так Виктор Константинович может всё доложить… — залепетал было Веня, но тут уже вмешался Кравцов:
— Прошу прощения, товарищ полковник, но, ни от Зверева, ни от его подчинённых мне до сих пор не поступило. Мокришин тоже, как вы уже поняли, ещё не представил никаких заключений, так что, кроме того, что я вам уже сказал мне докладывать больше нечего.
Корнев сжал кулаки и выругался.
— Виктор Константинович, ты же выезжал с группой, отчего же ничего доложить не можешь?
Кравцов развёл руками, снял очки и стал протирать линзы носовым платком:
— Да, я был на месте убийства, видел, как наши приступили к работе, но никаких отчётов и бумаг я не получил. Вы же Зверева назначили старшим, а он, как известно, не считает в таких случаях мне докладывать. Так что я думаю, Костин обо всём доложит!
Корнев стукнул кулаком по столу:
— А ну хватить!!! Как же мне надоели эти ваши дрязги! Почему вы не можете нормально работать, а не собачиться друг с другом? Мне нужно в Главк нужно срочно что-то докладывать! Время идёт, а вы тут друг у друга одеяла перетягиваете! Чёрт с тобой, Виктор Константинович, пусть Костин говорит…
Корнев вдруг скривился и схватился за живот.
— Опять ваша язва, Степан Ефимович? — тут же поинтересовался Кравцов. — Может сходить в санчасть за таблетками?
— Сходи, раз уж от тебя всё равно никакого проку! — зло процедил Корнев.
Лицо Кравцова вытянулось.
— Мне? Идти мне???
— Ты же сам предложил!
— Так я думал, что вы свою секретаршу отправите…
— Вы сегодня видели мою секретаршу? — кривясь от боли, продолжил Корнев.
Кравцов выдавил глуповатую улыбку.
— В приёмной её нет!
— Правильно, она со вчерашнего дня в командировке! Вы же сами приказ на её командирование визировали! Забыли?
Кравцов ещё больше скуксился.
— Простите, я действительно это забыл… За последнее время столько событий… Тогда может Шура в санчасть сходит? — Кравцов посмотрел на Горохова, тот тут же встал, но Корнев остановил оперативника жестом.
— Не нужно никуда ходить! Есть у меня таблетки! — Полковник достал из ящика стола коробочку с лекарствами, выпил две пилюли, запив водой из графина. — Чёрт знает что! Доведёте вы меня, ей Богу… Веня! Давай уже, рассказывай по нашему делу.
Костин поднялся, собираясь рассказать про колокольню, украденную лодку и передать показания Файки Истоминой, но тут в дверь постучали, и в кабинет вошёл Лёня Мокришин с чемоданчиком в руке.
— Разрешите, товарищ полковник! Прошу прощения, что опоздал, занимался нашим покойником.
— И что нового можешь сказать?
— Да особо ничего нового! Два пулевых ранения, стреляли из охотничьего расстояния примерно метров со ста. Предположительно с заброшенной колокольни, а из нового вот! — эксперт подошёл к столу, поставил на него свой чемоданчик.
Достав из чемодана салфетку, Мокришин расстелил её на столе перед Корневым. После этого эксперт достал из чемодана маленькую коробочку и выложил из ней пинцетом два свинцовых шарика размером с вишню. Все подались вперёд.
— Я так понимаю — это пули? — уточнил Корнев.
— Совершенно верно! Две самодельные цельнометаллические свинцовые шаровидные пули…
— Самоделки?
— Разумеется! — продолжил Лёня. — Для тех, кто не в курсе, поясню: у большинства охотников всегда были особенно популярны многоразовые патроны, изготовляемые кустарным способом. Эти патроны дёшевы, и достаточно просты в изготовлении. В донышко металлической — как правило латунной гильзы запрессовывается капсюль с инициирующим веществом; пороховой заряд, на который сверху накладывается пыж, затем дробь, картечь или пуля — в зависимости от того, для чего, или точнее для охоты на кого этот патрон предназначен. На пулю кладут ещё один пыж, войлочный или бумажный, поверх которого заливают воск. В данном случае мы имеем круглую пулю, она проста в изготовлении, и имеет неплохое останавливающее действие. Однако, чувствительна и склонна к рикошету, поэтому её нельзя использовать для коллективной охоты. Всю эту информацию я получил в справочниках, кроме того, у меня тесть охотник, я от него столько этого всякого наслушался. Он, как соберёмся, так сразу…