— Молочка? Можно и молочка?
— Угощайтесь! — женщина вошла во двор и подошла к майору. — Извольте, ещё тёпленькое!
Файка то и дело поправляла волосы, засовывая непослушные локоны под свой синий платок. Зверев поинтересовался:
— Почём нынче молочко в Славковичах?
— Для вас бесплатно, товарищ милиционер?
— Тогда грех не угостится, — Зверев взял крынку и тут же схватился за виски.
— Ого! Да вам, похоже, молочко не поможет! Я нашего Пчёлкина знаю, он не пьёт, не пьёт, но если уж начал… Вижу болит ваша головушка, пойдёмте ко мне, я вам лекарство дам!
— Какое-такое лекарство?
— Какое-какое? Стопку-другую вам налью! Вас ведь, поди, наш Колюня Ломоть самогоном поил? Тем самым, который Шурка Зыкова гонит? У Шурки самогонка — дрянь, не то, что у меня! Поёдёмте, товарищ милиционер!
Зверев усмехнулся, пытливо глянул на Файку. Щёки женщины раскраснелись, грудь медленно вздымалась цветастым обтягивающем ситцем, а пухлые губы заманчиво блестели.
— Спасибо, конечно, но я с утра не похмеляюсь. Так что ограничимся молочком.
Зверев взял у собеседницы крынку и опустошил её ровно наполовину. Файка разочарованно вздохнула.
— Точно не хотите зайти?
— Как-нибудь в другой раз, — Павел Васильевич поёжился. — Пойду я, пожалуй, мне в участок нужно и, кстати, откуда тут у вас в город можно позвонить?
— Телефон только на почте.
— А как туда попасть?
— Пойдёмте, я вас провожу.
— А вы меня провожать с крынкой пойдете? — Зверев улыбнулся, Файка растерялась. — Ступайте домой, просто покажите, где у вас почта, а я уж как-нибудь сам дойду.
Когда Файка рассказала Звереву, как пройти на почту, он попрощался с ней и пошёл по дороге вдоль домов. Женщина какое-то время постояла у калитки, потом разочарованно вдохнула и отправилась восвояси.
***
Посещение местного почтового отделения заняло у Зверева больше двух часов. Почтальон, плюгавенький старикашка в толстенных роговых очках и глазами навыкат, поначалу вообще не захотел общаться со Зверевым. Сославшись на занятость и необходимость сверки документации, он предложил незнакомцу придти завтра. Зверев напрягся. Сильно давить на нагловатого старикана Звереву сегодня не хотелась, он попытался решить всё миром, но почтальон в очередной раз указал майору за дверь.
Пришлось показать старику удостоверение и напустить на него жути так, как это умел делать только Зверев. Старикашка тут же позабыл про все свои дела и стал решил больше не гневить столь сурового представителя органов.
Пожилой почтальон довольно быстро сумел дозвониться до оперативного отдела псковского управления милиции и передал трубку Звереву. Узнав голос Костина, Зверев потребовал рассказать последние новости.
Веня бегло рассказал об экстренном совещании в кабинете Корнева, прошёдшем накануне, рассказал о недовольстве полковника из-за того, что Зверев без его согласия остался в Славковичах, однако всё это не особо интересовало майора. Гораздо внимательнее Зверев слушал рассказ Вени об извлечённых из тела Войнова самодельных пулях, их баллистических свойствах и о соображениях Мокришина о том, что убийца явно не просто рядовой охотник, а настоящий мастер своего дела. Довольный тем, что его догадки подтвердились, Павел Васильевич пообещал позвонить завтра утром и повесил трубку.
Выйдя из почтового отделения, Зверев направился в милицейский участок.
***
От прочих строений, в которых жили местные, милицейский участок села Славковичи отличался лишь отсутствием забора, подсобный построек и огорода, а также наличием небольшой таблички над входной дверью.
МИЛИЦИЯ
с. Славковичи
участковый капитан В.П. Пчёлкин
Деревянный дом с шиферной крышей. Две берёзки и слегка покосившаяся деревянная убо́рная на небольшом удалении. Врытая в землю лавочка и непонятно зачем поставленные именно здесь детские качели с поржавевшими цепями. Когда Зверев вошёл в здание, он очутился в довольно просторном помещении, внутри которой стояла два массивных стола, громоздкий шкаф с документами, металлический сейф и полдюжины стульев.