— Ну, здрасьте, давненько не виделись! Вчера Венька поесть не дал, сегодня Сафронов прикатил, когда мы ужинать собирались! Шурка, ставь чайник и принеси чего-нибудь пожрать, а то я с этой вашей спешкой впопыхах, даже в рот ничего закинуть не успел. Живот гудит как трубный оркестр, скоро как Корнев буду настойку алое на прополисе вместо водки и коньяка пить.
Горохов сбегал за водой, поставил на электроплитку потемневший от времени чайник и выложил перед Зверевым кусок сала и полбулки хлеба.
— Звиня́йте, ничего другого нема́!
— Сойдёт! — Павел Васильевич вынул из верхнего ящика стола раскладной нож, порезал им хлеб и сало и, не дождавшись, когда чайник закипит, набросился на еду. Евсеев тут же к присоединился к трапезе.
— Веня, давай кратко и без лишних подробностей! — с набитым ртом пробурчал Зверев. — Кто такой вообще этот Трусевич?
Костин, всё ещё сидевший за столом, тут же открыл лежавшую перед ним папку с очередным уголовным делом и зачитал:
— «Трусевич Ефим Семёнович, пятого года рождения, уроженец села Заборье Витебской губернии, из крестьян. В двадцать четвёртом окончил училище металлистов, работал в Витебске модельщиком на заводе «Коминтерн», в сорок первом ушёл добровольцем на фронт, воевал на Северо-Западном. После войны перебрался в Псков, до недавнего времени работал инженером-технологом на литейно-механический заводе "Выдвиженец". По работе характеризуется положительно, беспартийный. Женат, детей не имеет…»
Зверев, откусывая шкурку от сала, покивал:
— С характеристикой разобрались, теперь рассказывай, что с ним случилось?
— Картина примерно такая, — продолжил Веня. — Трусевич с женой проживают на Алексеевской. Сегодня утром он отправился на пустырь, выгулять пса. На этот раз убийца стрелял в свои жертвы со спины…
Зверев едва не подавился.
— Жертвы? Так разве у нас не один труп?
— Трупов у нас действительно два. Убийца сделал два выстрела! Первой жертвой нашего охотника стал пёс Трусевича, второй — он сам!
— Тьфу ты, чёрт, а я уж было подумал. Что за пёс?
— То есть?
— Порода, спрашиваю, какая?
— А что это так важно? — удивился Костин. — Я что-то этому значения не придал! Вроде ла́йка, а может и какая другая! С виду на обычную дворнягу смахивает?
— Понятно! Что ещё?
— Первая пуля досталась псу! Так сказать, прошила собачку насквозь, так что найти её не удалось. Вторая пуля застряла в голове хозяина; двенадцатый калибр и очень похожа на те две, которые извлекли из тела Войнова.
Горохов наконец-то подал Звереву чай в фарфоровой чашке, маёор сделал пару глотков.
— Кто обнаружил труп?
— Супруга убитого. Наш инженер должен был выгулять собаку и пойти на работу. Так как они долго не возвращались, жена Трусевича занервничала и пошла на то место, где они обычно выгуливали пса. Вскоре женщина увидела обоих — сначала Була́та, а потом и мужа…
— Булат — это пёс?
— Да!
— Похожий на дворнягу?
— Похожий на дворнягу!
— Или всё-таки на лайку?
Веня чертыхнулся:
— Да откуда мне знать? Я же не собачник. Если очень нужно, можно будет у Логвина спросить, или у Лёни…
— Обязательно спросим!
— Да и какое это имеет отношение к делу?
— Прямое! Лайка — одна из лучших собак для охоты на крупного зверя!
Веня запнулся:
— Ты хочешь сказать…
— Хочу сказать, что наш убийца охотник! Так что если Трусевич тоже охотник, то это уже связь! — продолжал Зверев. — Эх ты, Венечка! Ладно, что ещё?
— Найдя мужа и собаку, жена Трусевича вызвала милицию и скорую, ну а дальше всё как обычно…
— А ты с женой Трусевича, как я понимаю, уже пообщался? — уточнил Зверев.
— Шурка с ней общался, — Веня указал на Горохова.
— И он, как я понимаю, тоже не выяснил ничего про собаку?