— Понимаешь, к чему я клоню?
Корнев нахмурился и фыркнул:
— Ничего я не понимаю! Объясняй!
— Трусевич был на охоте осенью сорок пятого и из найденного у Войнова «Зауэра» стреляли примерно в это же время. Отсюда я делаю вывод, что обе жертвы нашего стрелка осенью сорок пятого вполне могли охотиться вместе. По словам жены Трусевича, её Фимочка после той самой единственной охоты, забросил свои походы в лес и продал ружьё. Войнов, после того раза охоты тоже больше не охотился и, даже не почистив стволы, запер свою двустволку в сейфе и больше к ней не прикасался.
Корнев хмыкнул.
— Ну охотились они вместе и что? Как на основании этого, мы будем искать убийцу?
— Пока не знаю, но есть ещё один интересный момент. По словам супруги Второго секретаря, чучело кабана, которое храниться в его доме, сделал старый друг Войнова. Таким образом, в нашем деле появляется ещё одна интересная фигура, а именно какой-то старый друг Войнова. Этот самый друг делает чучела животных, а таксидермией[5], как правило, занимаются те, кто сам не прочь пострелять по зверушкам.
Корнев ухмыльнулся.
— Хочешь сказать, что он тоже охотник?
— Вполне возможно!
Полковник вдруг ожил и подался вперёд:
— А может он и есть наш убийца?
Зверев помотал головой.
— Может и убийца, а может и ещё одна потенциальная жертва! — высказал предположение Зверев. — И ещё одна деталь. В том, что Войнов, Трусевич и наш чучельник побывали вместе на охоте осенью сорок пятого, я почти не сомневаюсь, но интересно и другое. Жена Войнова сказала, что не знает Трусевича! Жена Трусевича уверяет, что не может сказать был ли её Фима знаком с Войновым. Однако я почти уверен, что Войнов, Турсевич и наш неизвестный чучельник были знакомы ещё до войны. Возможно, они вместе охотились и даже были друзьями. А это значит, что в какой-то момент эти друзья-приятели почему-то разошлись…
— Подожди ты! — вспыхнул Корнев. — Ты меня не путай!
Зверев заскрежетал зубами:
— Да кто же тебя путает? А же тебе всё по полочкам уже разложил! Наши «зверобои» пошли на охоту, потом произошло что-то, что заставило всех троих навсегда забыть как об охоте, так и друг о друге — то есть перестать общаться. Возможно, их было трое, но не исключено, что с ними был и кто-то ещё. И этот кто-то, спустя почти пять лет, всё-таки решил вернуться к своему любимому делу и снова начал охотиться, но на этот раз уже на людей, — подытожил Зверев, упаковал принесённое им ружьё в чехол и, закинув его на плечо, вышел из кабинета начальник милиции.
Глава третья
Выйдя из кабинета Корнева, Зверев отправился в лабораторию, которая находилась в полуподвальном помещении в самом конце коридора и торжественно вручил Лёне Мокришину принесённый накануне «Зауэр» вместе с чехлом и патронами.
— Что это? — поинтересовался Лёня.
— Ружьё Войнова, точнее ружьё, которое он хранил у себя в кладовке.
Лёня осмотрел двустволку и одобрительно кивнул.
— Хорошая вещица! И что я должен искать?
Зверев задумался на мгновение.
— Да всё что угодно! Я уверен, что оно лежало в сейфе несколько лет! Если сможешь, определи, когда из него стреляли последний раз!
Лёня усмехнулся.
— Ну это вряд ли!
Зверев нахмурился.
— Не можешь определить, и не надо! Короче не морочь мне голову и опиши всё, что сможешь узнать об этом «Зауре». Особо можешь не спешить, не думаю, что оно нам что-то даст.
Распорядившись сделать заключение по ружью Войнова, Павел Васильевич вышел из лаборатории. Он перекинулся на ходу парой слов с медсестрой Софочкой и вышел на крыльцо. Он посидел минут десять в курилке с архивариусом Эмилией Эдуардовной Сониной и вернулся в отдел. Здесь-то он и застал сидящего за бумагами Костина.