— А в этот раз Войнов тоже с женой был?
— В этот раз один приезжал! В пятницу вечером Юрка самого Войнова привёз, а в воскресенье не забрал. Я когда в субботу им молоко носила, он сказал, что отпуск у него, так что он собирался аж на неделю у нас задержаться.
— То есть вы с Войновым общались в субботу?
— И в субботу и в воскресенье! Говорю же, когда он здесь, он каждый раз у меня молоко берёт.
— Ясно! А вы ничего странного в поведении вашего соседа не заметили? Может нервничал он, или ещё что?
Файка задумалась.
— Да нет, всё вроде как обычно было!
— С выходными понятно, что потом?
— Сегодня у нас понедельник, я утром корову подоила и молоко им принесла.
— Во двор вошли и…
— Нет, не входила! Михал Андреич не особо любил, чтобы к ним во двор соседи без особой надобности являлись! Я обычно молоко ему через калитку подавала. Забор у них высокий, а калитка обычно заперта, но зато колокольчик есть. Я и сегодня как обычно подошла, позвонила, а он вскорости вышел, но до калитки уже не дошёл, — Женщина покачала головой. — Как только с крыльца спустился, слышу: «Бах!!! Бах!!!» Я гляжу, а его аж назад отбросило. Потом вижу, упал он на землю, скрючился весь. Ну тут я всё и поняла…
— Что поняли?
— Что стрельнули в него! Я кровь на нём увидала и в крик. Тут соседи прибежали: Томка Дудина, Клавка Сибирка с Авдотьей Романовной, а ещё дед Тимофей с Лёшкой Пахомовым. Ну а позже чуть ли не всё село сюда явилось. Столпились у крыльца, но во двор пойти не решаются, да и калитка заперта. Чтобы отворить, через забор лезть нужно. Потом участковый Володька Пчёлкин явился. Меня домой прогнал, да и всех остальных тоже.
Зверев огляделся, прикинул в уме, что да как.
— То есть, вы слышали два выстрела?
— Два!
— И когда Войнов получил две пули, он стоял спиной к дому! Так?
Женщина вопросительно посмотрела на Ломтева и пожала плечами.
— Вроде так…
— Так вроде, или точно?
— Точно… спиной к дому стоял!
— И стрелявшего вы не видели?
— Нет, не видела.
— Ну хорошо.
Зверев снова огляделся и его взгляд остановился на высоком покосившемся строении, расположенном неподалёку от дома убитого.
— Это старая колокольня! — тут же пояснил Ломтев. — Её ещё при старом режиме отстроили, сейчас пустует.
Зверев перевёл взгляд на Костина, который всё это время стоял рядом и внимательно слушал рассказ Истоминой.
— Где там твой бинокль? — Зверев навёл бинокль на колокольню. — Ну, что думаешь?
— Похоже, стреляли оттуда, — согласился Костин.
— Так, Вениамин, проводи-ка гражаночку до дома и запротоколируй её показания, а мы с товарищами прогуляемся.
Когда Костин и Файка Истомина удалились, Зверев снова подошёл к лежавшему на земле телу. Лёня Мокришин всё ещё щёлкал фотоаппаратом. Неподалёку стоял Логвин со своим Бармалеем и с виноватым видом поглядывал на Зверева.
— Зачем мы только сюда тащились? Кого искать, ума не приложу. Бармалей ничего не унюхал! Дождь все следы смыл!
— А вот и ошибаешься, Гена! Сейчас мы с тобой и твоим питомцем прогуляемся вон до того строения, — Зверев указал на колокольню, — и я уверен, что у нашего Бармале́ши сегодня появиться шанс проявить себя с самой лучшей стороны.
Глава вторая
Заброшенная колокольня, так заинтересовавшая Зверева, некогда являлась частью местного храма, разрушенного ещё до войны. Она представляла собой вытянутое строение из красного покрошенного местами кирпича, верхний ярус которого был полностью снесён. Метров десять высотой обрамлённая труднопроходимым кустарником и местами увитая уже посеревшим плющом, колокольня располагалась между небольшим сельским кладбищем и извилистой речушкой, за которой начинались колхозные поля. Часть стены имела черты разрушения, как будто сюда попал снаряд или авиационная бомба, часть стены была не разрушена, а часть аккуратно разобрана.
— Кирпич здесь уж больно хороший, вот местные его и таскают, — пояснил Ломтев. — Кто печь поправить, кто чтобы дорожки в огороде выложить, кто им стены облицовывает, да мало ли для чего ещё. В хозяйстве, как говориться, всё пригодиться.