Неуклюжая фаланга не сумела среагировать на быстрый маневр четырех манипул и по инерции обрушилась на ощерившиеся треугольные клыки. Суминорцы уже ждали с короткими мечами в руках. Это было оружие, предназначенное для борьбы в толпе и тесноте. Мино стоял у основания треугольника, который теперь образовывали его люди.
Сотни копий ударились о щиты в поисках щелей, через которые можно было бы пробиться внутрь строя, били в шлемы, пытаясь через отверстия забрал добраться до головы. Грохот и треск ломающегося дерева на мгновение заглушили боевой клич ронийцев. Как и предполагалось, фаланга, сталкиваясь с весьма сильным сопротивлением на флангах, изогнулась дугой, а образовывавшие ее ряды перемешались и превратились в беспомощную толпу солдат, которая волной накатилась на вторую линию суминорской пехоты. Третья выстроившаяся клином манипула смешала эту массу еще больше и толкнула ее на стоявшую наискосок четвертую. В тесной толпе ронийцев возникло замешательство, из-за чего некоторые неожиданно начали натыкаться на пики своих товарищей. И тогда с трех сторон с грохотом и шумом на них упала лавина копий. Вой и крики раненых взметнулись, словно из адского котла. Большинство наемников служили раньше в морской пехоте, и потому на них были не слишком тяжелые панцири. Потери были страшными. Ни одно из летевших наискосок вниз копий не воткнулось в землю… В котле, образованном суминорскими манипулами, забурлило, как в преддверии преисподней. Часть охваченных паникой ронийцев бросились бежать через щель между подразделением Мино и острием клина, стоявшего во второй линии. Ими занялись бездействовавшие до тех пор солдаты с левого фланга. Остальные ронийцы избрали классический метод отступления – бежать сломя голову туда, откуда пришли. Вскоре, кроме груд тел, ощетинившихся копьями, на поле боя остался тянувшийся вдоль строя суминорцев вал трупов, выпотрошенных короткими мечами.
– Чистая работа, – заметил Касито, вытирая клинок о рукав мундира, выступающий из-под налокотника.
– Да, только где теперь здесь снова развернуться? – Мино посмотрел на сваленные в кучи тела. – Придется либо их куда-нибудь перенести, либо отступить…
Внезапно он поднял голову и начал прислушиваться. Шум боя на правом фланге не только не утих, но явно усилился.
– Они наступают на правом фланге! – крикнул очередной гонец, врываясь в палатку.
– Какими силами? – быстро спросила Ириан.
– По крайней мере двадцать тысяч человек. Разные подразделения!
Офицер у карты тотчас же принялся передвигать черные кубики. Гонец давал ему более точные указания.
– Игры кончились, он пошел на все… – пробормотал Редрен.
– Почему там? – удивилась Красноглазая. – Ведь у них была лучшая ситуация на левом фланге!
– Именно поэтому! Ормед наверняка считает, что я послал туда все резервы, – ответил король. – Он сам себя перехитрил. Остальные легионы Старого Суминора – на правый фланг! – приказал он.
– Так точно, господин!
– Подожди! Пусть поддерживают их лишь настолько, насколько это необходимо для отражения атак. Они должны экономить силы. Это карийцы должны истечь кровью!
– Так точно!
– А когда они ослабеют, переходим в контратаку. Понял?
– Так точно, господин!
– Мчись!
– Оставим что-нибудь для поддержки центра, – предложила Ириан.
– Центр держится крепко, и пусть продолжает и дальше! – отрезал Редрен. – Что слышно на левом?
– Они выдержали второй удар, но уже использовали все резервы, – ответил офицер, стоявший у противоположного конца стола.
– Первый старосуминорский восполнит их потери, а то, что от него останется, пусть идет на правый фланг.
– Есть!
– Две тысячи гвардии и панцирников тоже перебросить на ту сторону! – добавил король.
– Всех на правый фланг? – спросила Красноглазая. – Будем выстраиваться фронтом наискосок?
– Не совсем, – ответил Редрен. – Я хочу разбить их сильнейшую группировку и обойти справа, но центр должен остаться там же, где сейчас.
– Но, господин! – воскликнул офицер, занимавшийся этой частью карты. – Ведь это разрушит нам весь фронт! Возникнет промежуток между центром и правым флангом…
– Вот именно! Тогда мы бросим туда тяжелую конницу. Вот так, по диагонали. – Король показал направление. – Если они будут достаточно ослаблены, эта атака разрежет их надвое.
Со скамьи у стены палатки вскочили почти все гонцы. Бегом они бросились к своим коням и мгновение спустя уже мчались, чтобы передать приказы.
Редрен склонился над столом.
– Итак, начинаем решающее сражение! – спокойно объявил он. – Карты открыты, и теперь или пан, или пропал, – добавил он и искоса посмотрел на Ириан…
Возникшая перед Мино проблема с выстраиванием заново рядов решилась сама собой. Через несколько минут подошла вторая ронийская фаланга и ударила по левому флангу и центру его легиона. Те, что справа, могли теперь отдохнуть, но они – нет. К тому же командир наемников оказался значительно умнее своего предшественника. Видя, что происходит, он остановил фалангу перед самым носом у суминорцев и бросил в атаку только три первые линии. Столь небольшому количеству врагов копья не нанесли существенных потерь. Затем рониец посылал новые шеренги и лишь некоторое время спустя, сообразив, что таким образом все равно ничего не добьется, спокойно отступил, сохранив последние две линии в целости. Рубка на мечах оказалась крайне изматывающей, к тому же ронийцы охотно бросали назад копья суминорцев, собрав кровавую жатву и пики. Касито погиб, а у Мино осталась половина манипулы.
Хотя наиболее ожесточенный бой шел на правом фланге, где толпы вооруженных людей, насчитывавшие свыше тридцати пяти тысяч, сплелись друг с другом в чудовищных объятиях, атаки на середину и левый фланг армии Редрена следовали одна за другой. Ормед стремился к тому, чтобы занять в сражении как можно больше суминорских солдат и не допустить, чтобы хотя бы часть из них послали с помощью на правый фланг. Таким образом, каждый из шести оставшихся легионов должен был все время отчаянно защищать свой отрезок главной линии.