Она теряла связь с частью своей личности, которая отвечала за родительство, и это ее пугало. Сколько должно пройти времени, прежде чем она начнет забывать другие, более личные детали? Пару недель назад она получила анонимные подсказки, которые привели ее к фотографии девочки-подростка, но, к своему стыду, Кэри не смогла понять, была ли это Эви или кто-то другой.
Справедливости ради, стоило сказать, что прошло целых пять лет, а фото было размытым и снятым издалека. Однако, тот факт, что она не смогла сразу узнать свою дочь, потряс ее. Даже после того, как их технический гуру, детектив Кевин Эдгертон, сравнил этот снимок с фотографиями восьмилетней Эви при помощи компьютерной программы и не смог дать окончательного заключения, Кэри все равно не смогла избавиться от чувства стыда.
Я должна была просто понять. Хорошая мать моментально поняла бы.
"Мы на месте", – тихо сказал Рэй, возвращая ее к реальности.
Кэри подняла взгляд и сообразила, что они припарковались в начале улицы, где стоял дом Лейни Джозеф. Калдуэллы были правы – этот район всего в десяти километрах от их дома выглядел значительно менее приветливым.
Часы показывали половину шестого, но солнце уже почти село, и начало холодать. Молодые парни бандитского вида собирались небольшими группками на подъездных аллеях и верандах, пили пиво и курили что-то непохожее на сигареты. Газоны по большей части были скорее бурыми, чем зелеными, а сквозь многочисленные трещины в тротуарах пробивались сорняки. Из жилья преобладали дома ленточной застройки или на два хозяина, с решетками на всех окнах и сплошными металлическими дверями.
"Как думаешь, может, позвонить в участок Кальвер-Сити и попросить подкрепление?" – спросил Рэй. "Технически мы уже вне зоны нашей юрисдикции".
"Вот еще! Это будет слишком долго. И я бы предпочла вести себя незаметно – одна нога здесь, другая там. Чем больше формальностей мы будем соблюдать, тем медленнее будем продвигаться. Если с Сарой все-таки что-то случилось, нам нельзя терять время".
"Ладно, тогда за работу", – ответил он.
Они вышли из машины и быстро пошли по адресу, полученному от Мариэлы Калдуэлл. Лейни жила в передней части двухквартирного дома по улице Коринф к югу от бульвара Кальвер. 405-е шоссе было так близко, что Кэри могла различить цвет волос водителей проезжающих машин.
Рэй постучал в металлическую дверь, а Кэри бросила взгляд на тротуар через два дома от них, где пятеро мужчин сидели на кирпичах вокруг мотора от "Корветта". Они искоса поглядывали на чужаков, но ничего не говорили.
За дверью послышались детские голоса и визг, и минуту спустя им открыл маленький светловолосый мальчик лет пяти. На нем были драные джинсы и белая футболка, самодельно украшенная буквой "S", как у Супермена. Он запрокинул голову и уставился на Рэя, затем перевел взгляд на Кэри и, видимо, решив, что она менее опасна, обратился к ней:
"Чего надо, леди?"
Кэри почувствовала, что этому малышу достается не много любви и заботы, поэтому она присела на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне, и заговорила самым ласковым голосом, на какой была способна.
"Мы – офицеры полиции. Мы хотим минутку поговорить с твоей мамой".
Мальчик с невозмутимым выражением лица обернулся и крикнул в дом:
"Мам, копы пришли. Хотят с тобой поговорить". Похоже, стражи порядка приходили к ним не в первый раз.
Кэри заметила, как Рэй оглянулся на парней с "Корветтом", и тихо спросила: "У нас проблемы?"
"Пока нет", – ответил он едва слышно. "Но скоро могут возникнуть. Нужно поторапливаться".
"Какие вы копы?" – спросил мальчик. "Вы не в форме. Маскируетесь? Вы детективы?"
"Детективы", – сказал ему Рэй, и решив, что сюсюкать с ним нет смысла, задал свой вопрос: "Когда ты в последний раз видел Лейни?"
"О, Лейни снова вляпалась", – сказал он и расплылся в злорадной ухмылке. "Как обычно. Она ушла в обед встречаться со своей умной подружкой. Думает, она рядом с ней тоже поумнеет. Я бы на это не поставил".
В этот момент в конце коридора появилась женщина в спортивных штанах и плотной серой толстовке с надписью "Не сдавайся!" Пока она ковыляла к ним, Кэри изучала ее. Они были примерно одного роста, но женщина весила больше ста килограммов. Ее бледная кожа сливалась с серой тканью толстовки, так что линии перехода не было видно, а светлые с проседью волосы были собраны в неряшливую гульку, готовую в любой момент окончательно развалиться.