– Меня это не устраивает.
– В таком случае выделите мне пару грузовиков, оборудование и строительные материалы на сумму, соответствующую стоимости акций.
– Строительство на Парк-Террэс тоже нуждается в оборудовании и материалах.
– Боже мой, мистер Малтон, неужели до вас еще не дошло, что я не хочу работать с вами?
– Не груби, Джерри. И не надо казаться глупее, чем ты есть на самом деле.
– Итак, вы отказываетесь возместить мне стоимость акций?
– Отказываюсь.
– Считайте, что я больше у вас не работаю.
– Но ты по-прежнему мой зять. Если захочешь вернуться, для тебя всегда найдется работа.
– По-вашему, корпорация будет существовать вечно?
– А почему бы и нет?
Я вышел из кабинета и хлопнул дверью.
Я зашел в “Мерчантс Мидлэнд Бэнк” к Колу Уордеру, посидел у него в кабинете, поговорил о гольфе. На часах было чуть больше десяти. Наконец я поведал ему свою грустную историю. Оказалось, что Кол знаком с ситуацией не хуже меня. Он был моим хорошим другом и обладал острым чутьем прирожденного банкира. Кол отлично знал, в каком положении оказалась корпорация Малтона, и понимал, что ждет ее в ближайшем будущем. Он сказал, что попробует дать мне небольшой заем, обеспеченный двумя сотнями акций корпорации, однако гарантировать ничего не может. Правление банка, сказал он, неохотно ссужает деньги, если они обеспечиваются акциями предприятий, находящихся в тяжелом положении. Я также рассказал ему, что Лоррейн отказывается дать мне разрешение на продажу дома. Кол – добрая душа – покачал головой, сказал, что его симпатии на моей стороне, однако посоветовать мне он может лишь одно – вернуться на работу и попытаться не допустить банкротства фирмы.
В одиннадцать часов я вернулся домой. Винс сидел в гостиной и листал журнал. Он сказал, что Ирена приготовила ему вкусный завтрак, что Лоррейн, наверное, уже встала, потому что из ванной доносится шум текущей воды.
Я поднялся в спальню. Лоррейн стояла перед огромным зеркалом совершенно обнаженная и вытиралась желтым полотенцем. Привычного стакана с виски нигде не было.
– Доброе утро, милый. Почему так рано? Боишься оставить меня наедине со своим другом?
Я сел на кровать. Лоррейн бросила полотенце в ванную, выбрала оранжевые трусики, натянула их и поправила эластичный поясок.
– Я вернулся домой так рано, потому что уволился. Теперь я безработный.
– Ты сошел с ума! – Лоррейн уставилась на меня непонимающими глазами.
– Почему же, я совершенно здоров. Для увольнения у меня были самые серьезные основания, но сейчас не время вдаваться в подробности. Твой отец отказался выкупить мои акции. А без денег я не смогу основать фирму. Лорри, мы уже давно не говорили с тобой серьезно. Прошу тебя... если хочешь, умоляю о помощи. Давай продадим этот безобразный дом и переселимся на некоторое время в дешевую квартиру. Ред Олин и его рабочие согласны перейти ко мне. Поверь, мы быстро встанем на ноги.
Лицо Лоррейн было непроницаемым. Она просунула руки в лямки лифчика, наклонилась, руками поправила груди и застегнула его на спине. Затем взяла сигарету со стола и закурила. Наконец посмотрела на меня.
– Теперь мне ясно, что ты спятил.
– Лорри, я прошу всего лишь...
– Ты хочешь, чтобы я сделала выбор между тобой и своей семьей? Хорошо, Джерри, я его сделала. Выбираю семью. Сразу, решительно, без малейших колебаний. Мне даже алиментов от тебя не нужно. Ты передашь мне дом, обе машины, счет в банке и пять тысяч долларов наличными. После этого ты свободен и можешь убираться куда угодно. Да, чуть не забыла. Акции тоже передаешь мне. Уж если ты начал упрямиться, милый, я отпущу тебя, но отпущу таким же нищим, каким ты был до того, как папа взял тебя на работу и стал платить тебе куда больше, чем ты заслуживаешь.
– Спасибо, Лорри, с тобой приятно иметь дело.
– Так что твоя очередь выбирать. Или вернешься к папе, или я выброшу тебя на улицу без единого цента.
Она подошла к гардеробу и принялась выбирать платье. Меня так и подмывало ответить, что я согласен на ее условия, но что-то предостерегало меня. Может быть, для своей операции Винсу понадобится, чтобы я по-прежнему жил здесь.
– Ты ставишь меня в трудное положение.
– Сам виноват. – Лоррейн застегнула юбку и повернулась к зеркалу боком, проверяя, нет ли морщин.
– Тогда я подумаю.
– Подумай, милый, подумай.
Она сошла вниз. Я остался в спальне, размышляя. Взял со столика перед зеркалом флакон духов, откупорил его и понюхал. Сколько таких флаконов можно купить на миллион долларов? Или проще купить парфюмерную фабрику?
Спускаясь по лестнице, я снова услышал ее хрипловатый чувственный смех. Он был не для меня, для Винса.
Войдя в столовую, я увидел, что Лоррейн приступила к завтраку, а Винс налил себе кофе.
– А вот и наш безработный! – воскликнула Лоррейн с нескрываемым сарказмом, увидев меня. – Он еще не рассказал вам о своих подвигах? Сегодня утром он решил уволиться с работы. Пошел к папе, что-то наговорил ему и в приступе праведного гнева потребовал расчета.
В глазах Винса промелькнул интерес.
– Ничего, проживем как-нибудь, – заметил я. – Найти хорошую работу – пара пустяков. Самое главное – я освободился от этого психопата.
– Папочка – очаровательный человек, – произнесла Лоррейн с обольстительной улыбкой, и тут я заметил, что у нее рот тоже как у форели, только это не так заметно, как у ее отца.
Понадобилось немало усилий, чтобы оторвать Лоррейн от Винса. Наконец я сказал, что хочу показать ему дом, построенный по мот чертежам. Мы сели в машину и поехали за город. Дождь усилился.
– Значит, ты бросил работу? – с любопытством спросил Винс.
– Да, но это не значит, что я принял твое предложение. У меня другие планы.
– Понятно.
– И все-таки, ради любопытства, расскажи подробнее об этой операции в Тампе.
– Ради любопытства? Хорошо. Деньги Мелендеса перевозит дипкурьер из соседней страны. Он предан Мелендесу душой и телом. Я ни разу не встречался с курьером, но хорошо знаю его лицо по фотографии. Он прилетит в Тампу седьмого или восьмого мая с документами для консула. У него статус дипломата, поэтому он не подвергается таможенному досмотру. Это будет его четвертая поездка с деньгами Мелендеса. Процедура передачи денег никогда не меняется. В международном аэропорту Тампы его встречает автомобиль консула с шофером и охранником. Не исключено, что с момента приземления за ним следят и люди Киодоса. Автомобиль едет к центру города. Там курьер размещается в отеле и оставляет чемодан с деньгами в своем номере. Затем спускается к машине и едет в консульство с дипломатическими бумагами. За это время люди Киодоса забирают чемодан с деньгами из его номера.
– И все это происходит днем?
– Да. С того момента, когда деньги оказываются в руках людей Киодоса, операция становится слишком опасной. Они, подобно самому греку, решительные и безжалостные парни. Мне не хотелось бы связываться с ними. Так что деньги мы перехватим сразу после того, как дипкурьер выйдет из аэропорта.
– Замечательно, Винс. Великолепно задумано! – заметил я, не скрывая сарказма. – Вокруг сотни свидетелей, а мы грабим дипкурьера.
– Джерри, приятель, неужели ты считаешь меня таким идиотом? Вспомни, я когда-нибудь работал грубо? Операция будет протекать следующим образом. Ты приедешь в Тампу шестого мая и остановишься в отеле “Шератон”. К этому времени я уже приеду в Тампу и точно узнаю, когда и каким рейсом прибывает курьер. Арендую или куплю солидный черный автомобиль и приготовлю для тебя шоферскую форму серого цвета. Она будет твоего размера.
– Нет!
– Подожди, я еще не кончил. Задолго до прибытия самолета в консульство прибудет телеграмма, извещающая о том, что курьер прилетит следующим рейсом. Я встречу его в аэропорту – между прочим, я великолепно владею испанским. Итак, я встречаю курьера и у меня будут наготове необходимые разъяснения – я не хочу вдаваться в подробности. Ты останешься в машине, стоящей прямо у выхода из здания аэропорта, причем поставишь ее таким образом, чтобы курьер не обратил внимания на номера. У меня есть герб его страны, который мы наклеим на дверцу автомобиля. Можешь положиться на меня – он сядет в машину покорно как ягненок.