— Крот сам зайдет почистить обувь и вручит старику нужную бумажку.
Полковник заметил, как задрожали у девушки руки, забегали глаза…
— Не бойся, это твое последнее задание. Выполнишь — станешь знатной барышней... Слово офицера!
У девушки снова отлегло от сердца, заблестели глаза, на щеках вновь появились ямочки... Красивая дочь была у чернявого! Ради нее, любимицы, коммерсант Попетрака всю жизнь мечтал разбогатеть. За копейку был готов на все. Такая натура передалась и дочери. Правда, с недавних пор все пошло наперекосяк. Как-то пришли к ним с винтовками люди, назвались представителями рабочего Совета и конфисковали большой магазин, в который чернявый вложил все свои деньги. Пришлось идти чистить обувь. И выжидать, когда придут белые, чтобы снова встать за прилавок.
... Девушка отправилась в город, а следом за ней полковник послал еще нескольких разведчиков. Особую надежду он возлагал на Семенова, хотя долго колебался, принимая такое решение. Семенов уже побывал в руках ЧК, и, если бы не Крот, не избежать бы ему расстрела. Зато теперь у него был боевой опыт, лютая ненависть и свои, особые счеты с врагом.
Пальчевский раздвинул оконные занавески и снова, в который уже раз за день, осмотрел улицу. Разведчиков не было.
«Неужели оборвана последняя нить?» — волновался полковник. Тоненькая, незаметная, ведущая к Кроту. Почти всех агентов чекисты разоблачили и обезвредили. Двух своих офицеров Пальчевский сам отдал им в руки. И все для того, чтобы Крот завоевал доверие за проявленную революционную бдительность…
Зазвонил телефон. Полковник снял трубку и услышал голос генерала Мокреева, который был уже не таким ласковым, как прошлым вечером, а даже наоборот — сухим и требовательным.
— Как идут дела, полковник?
— Действуем, господин генерал!
— И каковы результаты?
— Конкретных пока нет, но, уверяю вас — обязательно будут! — Пальчевский выдохнул и положил трубку.
«Как будто у штабных, кроме этой операции, дел больше нет, — со злостью подумал он. — Хорошо воевать генералу: полк, вперед! Дивизия — на восток! А сам, знай, в бинокль поглядывай. Не выходит — проси резервы, артиллерию. А тут у кого подмоги просить? Или он думает, что чекисты сами, на блюдечке принесут ключики от сейфов?..»
Пальчевский приказал вызвать сотника Завару и офицеров отдела. Раз уж нет от Крота известий, придется действовать самим — перекрыть все дороги, ведущие из Киева. Заваре с сотней было приказано обойти город и выйти на Черниговский тракт, где спешиться и, оставив в лесу лошадей, переодеться в красноармейскую форму. После чего, перевязав руки, головы, под видом пробирающихся в тыл раненых растянуться в цепь…
В помощь полковник обещал дать своих оставшихся агентов. Сотник Завара должен был держать с ними связь: на пароль: «Вы не видели здесь деда с черно-пестрой коровой?» дать ответ: «Видел. У дороги присел отдохнуть».
— Выйдете на след красных — дайте немедленно знать, — напутствовал сотника Пальчевский.
Затем он отправил посыльного на вокзал, приказав передать заместителю начальника станции, чтобы тот следил за каждым вагоном, каждым грузом, проходящим мимо. Пропустит хоть один — болтаться ему на столбе.
Отдав все распоряжения, Пальчевский успокоился, но тут же напрягся, когда в кабинет вошел адъютант и сообщил на ухо, что Семенов все-таки прибыл.
— Господа, оставьте нас одних, — обратился Пальчевский к офицерам, и, будто извиняясь, пояснил: — Прошу понять правильно — дело особой важности…
Семенов не сел — рухнул на стул:
— Вот он план. Прошу, господин полковник.
Он торопливо расправил смятую бумажку и положил ее на стол…
«Да, старик, сдают твои нервы, — мысленно обругал себя Пальчевский. — Поспешил ты послать Завару на Черниговский тракт».
Вслух же он произнес:
— Благодарю, господин поручик, — и пожал руку Семенову. — Сегодня же о вашем геройском поступке доложу Деникину. И тогда завтра, пожалуй, вы уже сможете примерить погоны капитаны. Полагаю, ошибки в этом не будет…
КТО ВЫ, ПОРУЧИК ДЗЮБА?
...В кабинет, куда вновь пригласили офицеров, Пальчевский зашел гладко выбритым, в уголках его губ играла улыбка. В правой руке он держал сложенный гармошкой мятый обрывок бумаги.
— Господа, — обратился он к офицерам, — поздравляю вас с новой победой! Наша доблестная армия, освобождая Россию от большевиков, приближается к стенам древнего Киева. Враг в панике отступает!
Услышав эти слова, деникинцы стали жать друг другу руки, а младший из них, поручик Дзюба вскочил со скамьи и изо всех сил захлопал в ладоши.