Семён Данилюк
Следопыт Бероев
Студёные воды Арктики
Памяти кинооператора и путешественника А.П. Галаджева
В конце июня 1966 года кинооператор Олег Бероев вернулся в Москву из очередной командировки.
Незаметно подкатило двадцать семь лет. Друзья, с которыми в шестидесятом вместе поступал на операторский факультет ВГИКа, давно получили дипломы. А Олег, или – для друзей – Алик Бероев, всё переносил и переносил последние экзамены. Всё откладывал и откладывал получение диплома.
Давным-давно перевёлся он на заочное отделение, и вот уж пять лет работает оператором на «Центрнаучфильме».
В последние годы Бероеву и вовсе несказанно повезло. Жизнь свела с легендой – Владимиром Адольфовичем Шнейдеровым – ведущим телевизионного «Клуба кинопутешествий». Вот уж кто ценил Бероева. Ценил за ту же страсть, которой был одержим сам, – к путешествиям.
Страсть эта, вспыхнувшая в Альке в мальчишеском возрасте, казалась неугасимой.
Природу он обожал всякую. Алтайские горы, Селигерские озёра, Камчатские сопки, сплав по Енисею. За тягу к хребтам Тянь-Шаня даже получил шутливое прозвище – Бероев-Тянь-Шанский. Всё наполняло восторгом. Он бросался с места на место. Так гурман при виде обильного стола хватает одно блюдо за другим, боясь не напробоваться.
Олегу объясняли, что рано или поздно страсть к путешествиям, как и всякая страсть, должна иссякнуть. Ведь всё когда-то остывает. Даже солнце – источник всего живого – понемногу охлаждается. Таков закон природы. Такова же закономерность любой человеческой жизни.
Но вот уж десять лет кочует он по союзным долам и весям. И всё не может надышаться впечатлениями.
И по-прежнему, едва вернувшись из очередной поездки, он втыкает новую булавку в карту Советского Союза. Истыканную, будто вены наркомана.
Бероев жил взахлёб. Всё, чем увлекался, захватывало всерьёз и надолго. И в каждом новом деле стремился к совершенству. В стрельбе, боксе – выполнил мастерские нормативы; в верховой езде – запросто мог подменить на съемках каскадёра. Наверняка добился бы высоких результатов в спорте, если б над всем этим не довлела великая тяга к бродяжничеству.
Он легко находил новых друзей. Чаще всего приумножал их число в экстремальных экспедициях – там, где человек проявляется в полной мере.
Именно друзья закрепили за Бероевым репутацию вечного неуёмного бродяги.
Его любили женщины – за лёгкий нрав, азарт, весёлость. С этим парнем всегда было нескучно.
Олег, женолюб по натуре, отвечал взаимностью. Но к двадцати семи всё ещё оставался холост. Всякая жена жаждет стать главным в твоей жизни. А главным оставалась охота к перемене мест. И не было ещё случая, чтоб ради увлечения он отказался от нового путешествия. Потому место жены оставалось вакантным.
Вот и в июне 1966 года, по возвращении из Углича, он заметался по спёкшейся от зноя Москве. ВГИК опустел, и свалить что-то из залежалых экзаменов до осени было нереально. Разбежались друзья: кто на отдых, кто – с киногруппами.
К тому же зашли в тупик очередные отношения. Разорвать их напрочь, рывком, у деликатного Алика не получалось. Каждый день приходилось выслушивать новый ворох претензий, в которых, как в старых обрывках газет, давно не было свежей информации, зато с избытком – невыгоревших страстей.
Бероев пребывал в редком для себя пасмурном настроении. Рвался из опустевшей Москвы. Понимал, что документальные экспедиции давно разъехались по стране и неоткуда посреди лета взяться новому, чудесному предложению. И всё-таки гипнотизировал телефон.
И – загипнотизировал-таки.
В конце июня позвонил географ Игорь Тимашев, с которым сдружился после совместного путешествия в пятьдесят девятом году по Кодару.
– Алька, ты? Смотри-ка, в Москве! А я больше на всякий случай позвонил, – протянул хитрющий Игорь. – Дай, думаю, наберу от балды. Вдруг родной голос услышу.
– Не тяни! – поторопил Бероев. Игорь хмыкнул.
– Ну, если уж вовсе делать нечего! Вообще-то тебя Шнейдеров разыскивал. Пытался дозвониться. Но не застал дома. Вот мне перепоручил.
У Олега перехватило в горле. Он что-то поторапливающе рыкнул.
– Ладно уж, – смилостивился Игорь. – Только с тебя пузырь.
Как думаешь, существует слово на букву «Ы»?
– Ыстаннах-Хочо. Посёлок в Арктике!
– Скажи пожалуйста! – Игорь поразился. – А я б, хоть убей, не сообразил. Тогда Адольфыч прав, и – тебе карты в руки.