Я затаила дыхание, когда мы пронеслись сквозь уличные фонари, освещавшие нас ярким оранжевым дневным светом. Я чувствовал себя ужасно голым, лишенным покрова тьмы. Как Следопыты, мы избегаем света, и, пробегая этот участок дороги, залитый светом уличных фонарей, мы чувствовали себя так, словно напрашивались на то, чтобы нас разбили. Вдоль восточной стороны дороги тянулась стена высотой по плечо, которая немного прикрывала нас от посторонних взглядов, но все равно мы торчали, как пара собачьих яиц.
Напряжение было чертовски ужасным. Конечно, кто-то должен был нас увидеть. Машина Джейсона проносилась мимо бреши в стене, и в воздух раздалась серия резких, отрывистых выстрелов.
— Крэк! Крэк-крэк! Крэк!
Когда машина инженерной разведки добралась до бреши, произошло в точности то же самое: ночь прорезали выстрелы.
— Крэк! Крэк-крэк! Крэк!
Когда мы подошли к тому же отверстию, то услышали, как дюжина с лишним пуль разорвалась в воздухе.
— КРЭК! КРЭК-КРЭК-КРЭК! КРЭК!
Огонь был совсем близко: он велся откуда-то с дальней стороны стены, но пули никоим образом не были нацелены на нас. Не было большой разницы в шуме, производимом нашими собственными патронами калибра 5,56 мм (НАТО) и пулей калибра 7,62 мм, выпущенной из АК47. Они оба издали один и тот же характерный резкий треск. И в этих спокойных, прохладных, сухих условиях пустыни мы могли сказать, насколько близко был стрелок.
Часто было трудно точно сказать, откуда прилетела пуля, но вы всегда знали, являетесь ли вы целью. Вы видели проносящиеся мимо трассирующие пули, звук усиливался ударами волн давления, и вы могли видеть, как пули ударяются о дорогу или ваш автомобиль. Вспышки огня из-за этой стены взметнулись высоко в темное ночное небо. Но я ни на секунду не обманывал себя, что они каким-то образом не связаны с нашим присутствием.
Очереди были синхронизированы с проездом каждого фургона. Кем бы ни был стрелявший, мне показалось, что он сигнализировал, что мы в пути. Но кому он подавал сигнал и почему? И снова у меня возникло это ужасное, жутковатое чувство. По моей спине пробежали ледяные мурашки. Мы едем в ловушку.
Глава 17
Мы вырвались из зоны, освещенной уличными фонарями, и устремились вперед, в гостеприимную темноту впереди. Я встретилась взглядом со Стивом. Он наклонился, чтобы перекинуться парой слов.
Ему пришлось крикнуть мне в ухо, чтобы его услышали:
— Видишь ли, приятель, особенность женщин в том, что…
По крайней мере, это разорвало пузырь напряженности.
Я включил свой ПНВ, когда мы двигались вперед еще несколько минут. Ничего. Непроницаемая тьма и пустая тишина. Я проверил километраж. Мы были уже в 75 километрах, то есть на полпути к аэродрому Калат-Сикар. Кому бы ни подавал сигнал стрелок, здесь, похоже, никого не было, так что, может быть, это все-таки был не сигнал?
Я получил ответ на свой вопрос на отметке в 85 километров. Впереди из мрака вынырнуло массивное поселение. Он располагался по обе стороны от шоссе № 7. По правилам, и согласно нашим разведданным и спутниковым фотографиям, его даже не должно было существовать. Но вот оно появилось, приземистое, темное и угрожающее, прямо перед нами. Это поселение было намного больше первого. Оно было более застроено, десятками зданий высотой в три-четыре этажа. Но самое странное заключалось в том, что было совершенно темно. Уличных фонарей не было, и почти ни в одном окне не было света.
На мгновение мне показалось, что там никого нет. Может быть, это был еще не достроенный город, а может быть, он был заброшен. Я недолго пребывал в сомнениях. Как только со стороны населенного пункта стало слышно приближение наших машин, по нам начали открывать огонь. Вокруг нас была кромешная тьма, но мы слышали, как приближаются эти длинные очереди огня. «Брррззззз! Брррззззз! Брррззззз!» Кто бы ни пытался поразить нас, они стреляли из автоматического оружия, и, судя по звуку стрельбы, она доносилась с расстояния в добрых полкилометра.
Горячие зеленые трассы трассирующих пуль описывали дугу в наших приборах ночного видения, уходя высоко над нами в небо. Нападавшие явно не могли видеть наши фургоны, в которые можно было бы целиться. Мы не открывали огонь. Если бы мы открыли огонь по источнику этих трассирующих пуль, это лишь выдало бы нашу позицию. Мы тренируемся, тренируемся и тренируемся под огнем. Мы делаем это в машинах, проезжая под стационарными огневыми позициями, которые выпускают пули над нашими головами. Мы делаем это ползя по-пластунски, проползая под колючей проволокой, по которой пулеметы выпускают пули. Это помогает вам привыкнуть к ужасающему шуму и ощущению того, что по вам стреляют.