— Слесаря... — задумчиво повторил Кислинский, ощупывая обе кухонные батареи. Та, что располагалась, под окном, была совсем холодной, другая — чуть теплой. Шальная мысль возникла у Кислинского.
— До поступления в юридический институт я работал слесарем. Думаю, что смогу помочь вам. Мне бы ключик газовый, первый номер.
— Может, не надо? А то потоп ненароком устроите, — нахмурился Георгий Григорьевич.
— Потоп? А вы как думаете, Светлана Васильевна, соседей мы утопим или кое-кого другого?..
— Исполнено профессионально! Ценю, ценю, Светлана Васильевна, — Кислинский неторопливо укладывал в конверты свернутые толстенькими трубочками деньги, извлеченные из крайней левой секции отопительной батареи. Она была надежно изолирована от других секций.
— Если бы не осень, если бы в доме было тепло, — ничего бы вы не нашли!
— В вашем доме и летом не было тепла, — возразил следователь.
Юрий Щекочихин
СЛЕДОВАТЕЛЬ НАЧИНАЕТ И ВЫИГРЫВАЕТ
«Легче всего сказать: дело только в нем самом. Но с Николаем все-таки произошла совсем другая история. Таким, каким я уже увидел его в своем кабинете, он стал, когда окунулся в систему этих отношений. А что в ней было главное? Блат: ты мне — я тебе. И не просто блат, а престижность блата: смотрите, какая у нас жизнь! Вот и пошло у него, и поехало...»
Останавливаю диктофон, меняю кассету, перематываю вперед пленку, включаю. Голос, в отличие от первого — размеренного, ровного, не уходящего ни вверх, ни вниз, — взрывчатый, нервный.
«...Поняли, что он человек педантичный. Все действия у него, как у автомата, минута в минуту, повторялись из года в год. И когда машина подъехала к проходной, то именно в эту секунду он показался в воротах. Задержали. В машину. Вперед. Ни одного вопроса. По радиостанции передают на пульт, а оттуда — мне: «Едем». Знаю, что дороги двадцать минут. Пятнадцать, десять, пять. Из вестибюля передают: «Ведут». Готовлюсь. Открывается дверь...»
Ставлю еще одну кассету, последнюю. Еще один голос, не похожий ни на первый, ни на второй, но, в отличие от первых двух, давно и хорошо мне знакомый.
«Основная ошибка следователей, начинавших это дело, вот в чем: они шли по одной версии. Она показалась им наиболее убедительной, и даже ложные показания не насторожили... Но есть правило: мы обязаны видеть в обвиняемом, будь он даже заподозрен в самом тяжком, другого человека, который мог преступление и не совершать».
Даже так, вырванные из контекста, рассказы трех совершенно разных людей, живущих далеко друг от друга, отличающихся и по возрасту, и по должности в органах прокуратуры, и по характерам, кажутся продолжением одного и того же сюжета. Странного в этом, конечно, ничего нет. Объединяет этих людей одно общее дело, которому они служат.
Перед следователями прокуратуры все мы, кто пишет о них или снимает фильмы, в большом долгу. Засады, погони, Мухтары, взведенные курки оказались привлекательнее их негромкой работы. А между тем именно следователям прокуратуры достаются самые сложные преступления. При этом их поединки с преступниками проходят не где-нибудь в чистом поле, дремучем лесу или на людной городской улице — чаще всего за обыкновенным письменным столом. Там выигрываются схватки и достигается справедливость, торжества которой мы так ждем всегда.
Следователи прокуратуры в большинстве своем народ чрезвычайно скромный. Они редко появляются на людях в своих темных мундирах с зелеными кантами и золотистыми звездами в петлицах. Чаще всего остаются в тени. Вот почему хочется, чтобы вы познакомились с ними ближе.
Я рад, что, оказавшись на Всесоюзном совещании лучших следователей органов прокуратуры, смог разговориться с тремя его участниками. Рад, что есть эти три диктофонные кассеты.
Строчкам трудно сохранить тембр голоса, интонацию устной речи. Но все равно я решил, что их живой, непосредственный рассказ лучше поможет понять моих героев. Поэтому я и оставил их речь почти без изменений, такой, какой сам услышал.
Каждого из них я попросил рассказать одну историю из практики следователя.
Вот и всё вместо предисловия.
Красные «Жигули» в зеленом лесу
Анатолий Александрович Ковалев живет в городе Дзержинске Горьковской области. Работает следователем по особо важным делам городской прокуратуры.
— У нас небольшой городок, — сказал он мне, — поэтому вряд ли дела, которыми я занимаюсь, могут быть интересны...