Я, признаюсь, взял это «безнадежное» дело с охотой. Все мы, следователи, давно ведем спор с сотрудниками уголовного розыска о своей работе: кто-то, мол, преступника ищет, а кто-то бумажки пишет. Доводы наших сыщиков чаще всего звучат в шутку, но иногда обижают и всерьез. Я решил доказать, что следователь сам может раскрыть преступление. В том числе и копаясь в «бумажках».
«Бумажек» в этом приостановленном деле оказалось немало: объяснения Елина и сослуживцев его жены, протоколы, заявления, справки. Внимательно разобрав все материалы, я поразился: почему же мои предшественники не обратили внимания на одну существенную деталь? Все эти два года Елин не выдвигал никаких версий: ни что его жена убита, ни что она уехала.
Мы втроем: я, инспектор розыска и общественник — решили провести психологический эксперимент сами над собой. Так как мы все — люди женатые, то каждому из нас было нетрудно представить, как бы мы себя вели в том или ином случае. Допустим, первый вариант: отношения с женой плохие, и муж только рад ее уходу. Какова должна быть модель поведения? «Ушла? И чудесно!» Вещи — быстренько к ее родителям: забирайте, пожалуйста. Развод. Полгода прошло — в суд. Не живет, выписывайте из квартиры. Все, ты свободный человек! Вариант второй: муж убит горем. Как он должен себя вести? Твердить, как заведенный: «Уйти она не могла, ее убили. Вы, милиция и прокуратура, работаете безобразно». Жалоба за жалобой во все инстанции.
Как же вел себя Елин? Не так и не так. Его поведение было неадекватно случившемуся. И именно это заставило нас заподозрить его в совершении преступления. А в том, что мы имеем дело с преступлением, сомнений у нас не было. Людмила Елина ушла без вещей, дома осталась сберкнижка, в ломбарде — невыкупленные ценности. Она уехала (если уехала), не предупредив родителей, чего с ней никогда не случалось. И самое главное — прошло уже два года, а известий никаких!
Я понял, что должен досконально изучить жизнь Елина. От и до. Узнать все его привычки, достоинства и недостатки, как он ест, пьет, каким маршрутом ездит на работу и с работы, как проводит выходные дни, с кем дружит, с кем находится в ссоре. Вот такой творческий импульс дало обыкновенное копание в бумажках и тот странный, вернее, страшный факт, что человек два года как исчез, а о его судьбе до сих пор ничего неизвестно.
Изучать жизнь Елина мы начали как бы по кругу, постепенно приближаясь к центру, — от наиболее далеких связей к наиболее близким. Вскоре я понял, что помешало моим коллегам тщательно изучить личность Елина. Характеристики! Ударник, общественник, маяк отрасли, что ни день — в президиуме, что ни неделя — на каком-нибудь митинге. Отправились к нему на завод, поговорили с людьми. И что же узнали? Да, ударник! Да, общественник! Да, маяк! Приходил на работу в костюмчике, в галстучке, надевал халат и — почти не работал. Работала его бригада, он же — лишь «представлял» ее. Да, он неплохой специалист, но на заводе были фрезеровщики и не хуже, даже лучше, чем он. Все делали свое дело. Елин же постоянно выпячивал себя, старался попасть в объективы фотоаппаратов и кинокамер. Свидетельствуют такие черты личности о том, что человек этот — потенциальный преступник? Конечно же, нет. Но о том, что этот человек не укладывается в свои характеристики, несомненно свидетельствуют.
Меня поразило, как по-разному относились к Елину на заводе. Одни считали его гордостью, славой завода, другие — обыкновенным делягой, который, не стесняясь, может забрать часть премии у молодых рабочих за то, что устроил их в общежитие или поставил в хорошую смену. Для одних он — передовой рабочий, выступающий с новыми инициативами, для других — обыкновенный показушник, сделавший карьеру общественника. Одни его любили, другие — ненавидели. Одним он заискивающе улыбался, других открыто презирал.
Такая двойственная оценка одного и того же человека помогла мне в конце концов увидеть его истинное лицо. Я понял, кто такой Елин. Прежде всего — человек с исключительным «хватательным» рефлексом: все что можно — к себе. Своей общественной деятельностью он «зарабатывал» не только славу, но и бесплатные путевки в санатории на протяжении семи лет, хотя отличался исключительным здоровьем, и зарплату по высшей категории. Однако и этого ему было мало. Однажды на банкете он украл фужеры, в санатории — теннисные ракетки, у своего товарища по бригаде — приемник из автомобиля. Знали об этом многие, возмущались. Но это его «лицо» видели не все. Большинство видело маску. К сожалению, эта маска обманула и тех, кто начинал, а потом приостановил уголовное дело.