1 апреля, среда
Областная прокуратура
На очередном допросе, а потом и на очных ставках Бельский равнодушно заявил, что с водителями он никогда дела не имел, указанных граждан, которым он якобы продавал мебель, ранее не знал, видит впервые и признавать свою вину, основанную на оговоре, конечно же, не собирается.
— Осложняете вы нам работу, — посетовал следователь. — И свою судьбу тоже.
— Можно подумать, — вяло усмехнулся Бельский, — что, если бы я чистосердечно признался, вы бы не стали проверять мои показания. Стали бы. По каждой бы строчке прошлись. Сами себе работу ищете. А ведь могли бы жить... — и он многозначительно замолчал, прямо глядя на следователя.
— Эх, Бельский, — вздохнул Агафонов и вызвал конвой.
Чтобы опровергнуть очередную ложь Бельского, доказать его вину, следователь вместе с ревизорами взялись за восстановление всего движения мебели через базу. Что это значит, представляют только специалисты. Нужно было документально проследить и соответственно оформить путь каждого гарнитура, каждого предмета с указанием их наименований, стоимости, дат поступления на базу и отпуска в магазины, куда они были направлены. На базе произвели выемку документов, вновь допросили заведующих складами, работников мебельных магазинов.
— Поясните, каким образом мебельный гарнитур «Лада», проходивший по вашему складу, могла приобрести гражданка Березовская, если в магазин, куда он был отписан, гарнитур фактически не поступал?
— По распоряжению начальства, — отвечал заведующий складом, — товарища Бельского.
— Подробнее, пожалуйста.
— Ну, позвонил он, спросил, есть ли «Лада». Я отвечаю — есть. Хорошо, говорит, отпусти этой самой Березовской, а оплату она, мол, произвела прямо в четвертый магазин.
— И так вы поступали неоднократно? — скорее утверждает, чем спрашивает Агафонов.
— Ну, не то чтобы так повелось, но бывало. Деньги или сам начальник привозил, или покупатели платили: кто — нам, а кто — в магазин. Наше дело, гражданин следователь, простое: делай, как прикажут. Никого мы этим не ущемляем, государство не обманываем. Деньги же не себе в карман... Какой нам интерес?
— Интерес-то наверняка есть. Мы попозже еще поговорим об этом, — обещает следователь.
Примерно то же показывали и работники магазинов: принимали от Бельского вместо мебели деньги, а в фактурах расписывались за получение товара. «Какая нам разница? Так даже проще и удобнее...»
С определенной точки зрения, конечно, удобнее. Удобнее класть в карман чужие деньги (далеко не все из пособников Бельского действовали бескорыстно, лишь слепо выполняя распоряжения начальства), удобнее обкрадывать государство, запутывая следы своей преступной деятельности. Удобнее грубо обманывать покупателей. Именно — обманывать: в ходе следствия выяснилось, что помимо всего прочего Бельский еще и нахально накидывал от себя немалые суммы к цене продаваемой мебели. Многие из тех, кто пользовался его услугами, узнали об этом только на суде. Кстати, кое-кто из них тоже сел на скамью подсудимых вскоре вслед за Бельским. Это были люди его «круга». Они тоже, каждый в своей сфере, занимались подобными делами и, так же как Бельский, не считали зазорным периодически «накалывать» своих партнеров. Такие «шуточки» диктовались действующими в этом обществе правилами «хорошего тона», считались чем-то вроде невинной разминки перед боем (перед крупными махинациями), совершались небрежно, легко, даже с известным изяществом и воспринимались чуть ли не как свидетельство уважения друг к другу.
Следствие по делу Бельского подходило к концу. В результате было установлено и доказано, что Бельский, злоупотребляя служебным положением, продал непосредственно с базы, минуя торговую сеть, несколько десятков импортных и дефицитных отечественных гарнитуров, швейных машин и хрустальных изделий на столько-то сотен тысяч рублей, имея при этом столько-то десятков тысяч рублей личной выгоды.
По делу в установленном порядке были приняты необходимые меры. Конфисковано имущество, принадлежавшее Бельскому. Наложен арест на «Волгу», дачу, гаражи, на денежные вклады в сберегательных кассах. Изъяты деньги, обнаруженные при обысках. Установили, что в течение ряда последних лет предусмотрительный взяточник передавал своим особо доверенным подчиненным крупные суммы денег, они клали на сберкнижку на свое имя, а книжки отдавали Бельскому. На эти вклады тоже был наложен арест.