– Найдется, – Чернышев повернулся к шоферу, который с любопытством наблюдал за Медниковым. – Сеня, у тебя в багажнике веревка была. Неси-ка ее сюда.
– А к-комбинезон и резиновые с-сапоги надо? – заикаясь, спросил шофер.
Чернышев утвердительно кивнул и посоветовал Антону:
– Переоденься.
Пока Антон переодевался, Чернышев с шофером привязали веревку к крану и свободный конец ее сбросили в колодец. Для порядка попробовав, прочно ли привязана веревка, Антон поплевал на ладони и осторожно стал спускаться. Бревна колодезного сруба прогнили. Чувствовалось, как они мягко сдают под ногами. Плотный, застоявшийся запах ударил в нос. Упершись ногами и спиной в противоположные стенки колодца, Антон слегка расслабился, стараясь пересилить подступившую к горлу тошноту.
– Ты жив там?! – заглянув в колодец, крикнул Чернышев.
Антон поднял голову – до поверхности было около трех метров. Он спустился еще на метр и почувствовал под ногами воду. В сумраке колодца смутно можно было различить густую жижу, осклизшие бревна сруба. Антон несколько минут внимательно осматривал стенки, но, кроме свежих борозд, оставленных на бревнах грейферным ковшом при чистке, ничего не увидел.
– Ну, что там?! – снова крикнул Чернышев.
– Ничего! – громко ответил Антон и поразился, как глухо прозвучал его голос, – узкая горловина колодца словно не хотела выпустить его на волю.
Здесь, в глубине, стояла глухая тишина. Казалось, наверху замерла жизнь, насторожилась. «Без веревки отсюда ни за что не выбраться», – подумал Антон и торопливо стал подниматься из колодца.
3. Свидетель номер один
Он появился у колодца незаметно. Сняв старомодный картузишко, низко наклонил гладкую, как бильярдный шар, голову и заискивающе проговорил:
– Здрасьте, граждане-товарищи. Бог в помощь…
– Здорово, Кузьмич, – ответил Чернышев и смерил удивленным взглядом щуплую фигурку старика. – Ты что это сюда приплелся?
– Дак вот… – замялся старик. – Слышь-ка, Маркел Маркелыч, в деревне антересную историю сказывают: будто бы из колодца человека достали.
– Кто сказывает?
– Дак вся деревня говорит. А я к таким историям сызмальства антересом страдаю.
– Страдал бы себе на печке.
– Зря, Маркел Маркелыч, сердишься, – старик погладил макушку. – Я этот колодец очень хорошо знаю и свидетелем номер один могу стать.
– Когда понадобишься… – начал было Чернышев, но Антон перебил его:
– Извините, Маркел Маркелович. Мне интересно с дедом побеседовать.
– Интересно – беседуй. Только он тебе нагородит – семь верст до небес и все лесом. – Чернышев погрозил старику пальцем:– Смотри, Кузьмич! За ложные показания и пенсионеров судят.
Старик обиженно заморгал:
– Неужто я без понятия, Маркел Маркелыч?
– Ты и с понятием соврешь – дорого не возьмешь. Ладно, беседуйте. Пойду культстан погляжу.
– Давно колодец вырыт? – спросил старика Антон.
– Дак, слышь-ка, я тебе точно скажу, – старик посмотрел вслед Чернышеву. – И Маркел Маркелыч не даст соврать. Вырыт колодец в одна тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Дата точная, потому как собственнолично принимал участие в его рытье. Из-за своего верткого роста в самой глуби рыл, здоровым мужикам трудно было там развернуться.
Антон хотел задать еще вопрос, но старик говорил не прерываясь:
– И опять же из-за своего любопытства рыл. Думал, антересное отрою. Тут, слышь-ка, такая история, – старик показал на клеверное поле: – Во-о-он там курганы… Видишь?
Антон посмотрел по направлению, указанному стариком, быстро насчитал на поле семь едва приметных холмиков.
– Дак вот, сказывают, в них захоронены воины Ермака Тимофеевича. В этих местах у него битва с татарами состоялась. Сейчас курганов ровно семь, а было ровно восемь. Один перед Отечественной войной разрыли. Из Новосибирска люди приезжали. Все лето рыли. Наши колхозники помогали, а я, можно сказать, помощником номер один был. Даже от Маркела Маркелыча неприятность поимел. Он до войны уже у нас председательствовал и при людях тогда меня оконфузил. Сказал: «Надо в колхозе, Кузьмич, работать, а не придуриваться. Ермака без тебя откопают». Только я не в обиде за эти слова. Молоденьким совсем тогда был Маркел Маркелыч…
Чтобы прервать словоохотливого деда, Антон спросил:
– Вас как зовут, дедушка?
– Меня-то? – растерялся старик. – Егором… Егор Кузьмич, по фамилии Стрельников.
– Так вот, Егор Кузьмич, насколько я знаю историю, Ермак до этих мест не доходил.
– Дак, слышь-ка, истории ведь люди пишут. Они очень легко ошибиться могут. Большие ученые мировых стран и те ошибаются, – старик надвинул картуз на пригретую солнцем лысину. – Вот в одном журнале было сообщение…