Под воздействием меняющейся геометрии орбиты меняется и «инсоляция» Земли, то есть количество и интенсивность солнечного света, попадающего в различные широты в данную эпоху, что может служить мощным пусковым фактором для ледниковых периодов.
А что, если древние создатели мифов пытались предупредить нас о грозящей опасности, когда так загадочно связывали боль земных катастроф с медленно мелющими небесными жерновами?
К этому вопросу мы вернемся позднее, а пока отметим, что, выявив существенное влияние параметров геометрии орбиты нашей планеты на ее климат и благосостояние человечества и соединив эту информацию с точными измерениями скорости прецессионного смещения, неизвестные ученые неопознанной цивилизации, похоже, сумели найти способ привлечь наше внимание, перебросить мост через пропасть веков и напрямую связаться с нами.
Услышим ли мы то, что они хотели сказать нам, полностью зависит от нас.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ПРИГЛАШЕНИЕ В ГИЗУ:
ЕГИПЕТ I
Глава тридцать третья
СТОРОНЫ СВЕТА
Гиза, Египет, 16 марта 1993 года, 3 часа 30 минут утра
Мы прошли по пустому холлу гостиницы и сели в белый «Фиат», ожидавший нас на проезжей части. За рулем сидел худой и нервный египтянин Али, в задачу которого входило провести нас через охрану к Великой пирамиде и вывести обратно еще до рассвета. А нервничал Али потому, что, если что-то пойдет не так, нас с Сантой могут выслать из Египта, а его — упечь на полгода в тюрьму.
Разумеется, предполагалось, что все пройдет нормально. Вот почему Али был с нами. За день до этого мы передали ему 150 американских долларов, которые он обменял на египетские фунты и раздал охранникам. Они в обмен на это согласились в течение двух часов не замечать нашего присутствия.
Мы остановились в километре от пирамиды и остаток пути прошли пешком, вокруг крутой дамбы, которая нависает над поселком Назлет-эль-Самаан и ведет к северной стороне монумента. Без единого слова мы приблизились к зоне, освещенной прожекторами охраны. Мы были одновременно возбуждены и полны мрачных предчувствий. Али вовсе не был уверен, что взятка сработает.
Некоторое время мы постояли в тени, глядя на чудовищную громаду пирамиды, уходящую над нами во тьму. Потом в поле нашего зрения около северо-восточного угла, метрах в пятидесяти от нас, появился наряд из трех человек, вооруженных дробовиками и завернувшихся в одеяла, потому что ночь была довольно прохладной. Сделав знак, чтобы мы оставались на месте, Али шагнул в освещенное пространство и двинулся к охране. Он поговорил с ними несколько минут, о чем-то горячо споря, после чего махнул нам, чтобы мы подошли ближе.
«Есть проблема, — объяснил он. — Один из них, капитан (тут он показал на маленького, небритого, раздраженного субъекта) настаивает, чтобы мы доплатили еще тридцать долларов, а то сделка не состоится. Что будем делать?» Я покопался в бумажнике, отсчитал тридцать долларов и вручил их Али. Тот сложил их и передал капитану. С видом оскорбленного достоинства тот сунул их в карман рубашки, после чего мы все обменялись рукопожатиями.
«О’кей, — сказал Али, — пошли».
В то время как охрана продолжала свой обход в западном направлении вдоль северной стороны Великой пирамиды, мы обошли северо-восточный угол и пошли вдоль восточной стороны основания.
Я уже давно приучил себя ориентироваться по сторонам монументальных сооружений. Северная сторона обращена почти точно на север, восточная — на восток и так далее. Средняя погрешность составляет около двух угловых минут (для южной стороны — менее двух минут) — исключительная точность для любого сооружения любой эпохи и поистине невероятное, почти сверхъестественное достижение для Египта времен предполагаемой постройки пирамиды (около 4500 лет тому назад).
Погрешность в три угловых минуты соответствует относительной ошибке, равной всего лишь 0,015 %. По мнению инженеров-строителей, с которыми я обсуждал это сооружение, необходимость такой точности понять невозможно. С их точки зрения как профессионалов-практиков, затраты, трудности и дополнительные потери времени не могут быть оправданы конечным результатом. Скажем, если бы даже основание монумента было перекошено на два-три градуса (ошибка порядка процента), эту разницу невооруженный глаз просто не смог бы заметить. С другой стороны, дополнительные трудности, которые приходится преодолевать, чтобы снизить погрешность с трех градусов до трех минут, просто огромны.