Разумеется, было бы несправедливо утверждать, что книги Деникена сплошь состоят из подобных нелепостей. Но на каждый аргумент, с которым можно если не соглашаться, то хотя бы серьезно спорить, у него приходится с десяток таких, что вызывают лишь улыбку – причем для самого автора все они одинаково приемлемы! Когда один из его ученых критиков заметил, что простое накопление фактов, каждый из которых лишен доказательной силы, не прибавляет веса гипотезе, Деникен парировал: «Для меня, нормального обывателя, десять косвенных данных в пользу какого-нибудь утверждения всегда имеют больше доказательности, чем одно!» Действительно, у обывателя и ученого – разные представления о доказательствах…
Вряд ли есть смысл повторять все возражения против «гипотезы о пришельцах», высказанные специалистами – как по поводу интерпретации памятников прошлого, так и по вопросу о происхождении человечества. Сейчас важнее сформулировать общий итог печатной полемики. Он малоутешителен. Если подходить к оценке ситуации с максимальной научной строгостью, следует признать: «кавалерийская атака» на проблему, предпринятая энтузиастами-непрофессионалами, не удалась. Ни одним по-настоящему убедительным свидетельством палеовизита мы не располагаем.
Значит ли это, что на «теории древних астронавтов» можно поставить крест, а все вопросы и предположения ее сторонников с легкой душой отбросить в область «лженауки»? Нередко так и поступают. Между тем на деле все обстоит гораздо сложнее.
В кругу проблем
Отсутствие удовлетворительных доказательств палеовизита лишь отчасти проистекает из непрофессионализма тех, кто занимался поисками. Во многом здесь сказалось и «сопротивление материала». Сами того не желая и не ведая, искатели-любители обозначили своими работами множество «подводных камней». Теперь мы знаем, что на пути к решению основной проблемы (был ли палеовизит?) препятствием лежат более частные проблемы.
Первая такая проблема начинается с «детского» вопроса: а что же мы, собственно, ищем?
Для успеха любых поисков желательно иметь хотя бы приблизительное Представление об искомом объекте – иначе, даже столкнувшись с ним, мы рискуем его не узнать. И тем не менее перед нами встает задача именно такой степени сложности: определить присутствие или отсутствие в земной истории «древних астронавтов», не представляя заранее ни облика, ни техники, ни мотивов и способов их деятельности на Земле. Поистине – «найди то, не знаю что»…
Правда, легко наметить некий общий, схематичный портрет пришельцев. Ясно, что на фоне других деятелей нашего прошлого инопланетяне могут быть выделены благодаря информации о том, что они: прибыли из космоса; биологически отличались от земных людей; располагали знаниями и практическими возможностями, которые существенно превосходили соответствующие достижения земной культуры того времени.
Идеальным было бы, конечно, сочетание всех трех примет, но весьма вероятно, что в древних сообщениях о каком-нибудь «подозреваемом» персонаже один или два признака его космического происхождения будут отсутствовать. Скажем, земляне не видели его спуска с небес (посадка корабля произошла в безлюдной местности), анатомия пришельца не сильно отличалась от человеческой, и только глубина научных сведений, которыми он делился с окружающими, или использование им немыслимых для данной эпохи технических средств выдают в загадочном деятеле прошлого посланца ВЦ. Такой расклад, согласитесь, тоже не исключен.
Набросанный нами портрет хорош всем, кроме одного. На практике он совершенно неэффективен. Точнее, создает массу «пустых хлопот». С его помощью в пришельцы можно записать кого угодно – от Бабы Яги до Иисуса Христа. Примеры, кстати, не выдуманные. Инопланетное происхождение Бабы Яги и Кощея Бессмертного доказывал Ю.В. Росциус, а гипотезой о Христе-космонавте нашумел в 60-е годы филолог В.К.Зайцев. И, несмотря на изобретательность аргументации названных исследователей, их доводы не убеждают, как, впрочем, нельзя согласиться и с иными авторами, находящими образы «древних астронавтов» почти повсеместно.
Вся загвоздка в том, что точно такими же признаками, которые мы определили для инопланетных гостей, обладают и бесчисленные персонажи мифологического характера, порожденные фантазией человека на основе сугубо земных реальностей. Ну, например, ни одна мифология, ни одна религия не обходятся без представлений о существах, более могущественных и мудрых, чем люди. Уже отсюда ясно, что бытование этих представлений вызывалось и поддерживалось факторами, универсальными для всех регионов и эпох, то есть вполне -земными. Не станем же мы предполагать появление космических визитеров перед каждым племенем, каждым народом нашей планеты!
Широко распространенными, в частности, были рассказы о существах, которые пришли откуда-то извне (либо родились здесь, на Земле), даровали людям необходимые знания и предметы обихода, а затем удалились (либо умерли). Этот тип «культурных героев» явно возник под влиянием внутренних закономерностей человеческого общества. Логика вымысла тут абсолютно прозрачна: как любой юный член рода или племени получает понятия о мире и правилах жизни в нем из наставлений старших, так, очевидно, и у самых первых людей был свой Учитель. Практически все существенные знания и навыки, которыми располагал данный коллектив, приписывались просветительской деятельности некогда живших мифических персон. К примеру, согласно мифам аборигенов Австралии, культурные герои древности научили людей добывать трением огонь, пользоваться палкой-копалкой и каменным топором, готовить пищу, исполнять ритуальные танцы… Представить себе, что такие уроки давали инопланетяне, прямо скажем, трудновато. В мифологиях более развитых обществ у героев-цивилизаторов культурный уровень соответственно повыше – они, например, обучают людей хлебопашеству, кузнечному делу, торговле, дают им письменность и календарь, – но речь всегда идет о достижениях, нормальных для данной ступени развития человечества, не несущих на себе печати «космического» происхождения.