леска оборвана, рыбы нет!
– Это скорее всего сом поживился твоими язями! – решает Николай Васильевич и
делится случаем из своего далекого детства: – Вот, помню, за излучиной нашей южной речки
Рясны была яма. На пути к ней вода мчалась, завихряясь воронками, а под кручей теченье
плавно поворачивало вспять и кружило медленным водоворотом. Всё, что сюда попадало,
засасывалось в глубину. На дне омута обитал огромный сом. Темный этот хищник с желтым
брюхом иногда выплывал из своего логова и, гуляя в прозрачном потоке, бил по воде
длинным хвостом.
Нас, ребят, не пускали купаться вблизи омута, стращали сомом. Говорили, что он таскает
гусей, уток, утопил даже плывшую собаку. Передавали, что как-то взрослый парень, купаясь,
разбежался, прыгнул с берега и... оседлал скользкую спину сома, гревшегося на солнце.
Наконец нам самим довелось увидеть это страшилище.
Стоим однажды на берегу и бросаем плоские камешки, – смотрим, чей камешек дальше
проскачет. Скользят камешки над водой и, плашмя ударяясь, рикошетят – прыгают, как
лягушки. Рядом тетка Фекла с бадейкой. Вынет из нее рыбину, почистит и, не разгибая
спины, полощет в речной проточной воде. Вдруг к ногам тетки Фёклы набежала волна и,
откатываясь, обнажила... соминую пасть с маленькими глазками над губою. Как хватит сом
из рук женщины рыбину! Тетка Фёкла даже в реку посунулась. Мы к ней кинулись, а она
сама поднялась, вся мокрая...
В этом месте рассказ Николая Васильевича был прерван отчаянным криком утки.
Рыболовы тихонько подкрались и выглянули из-за куста бредины.
В лунном свете видно было, как у самого берега, на песочке, чуть залитом водой, возятся
пуховички-утята. Так и щелкочут носиками. Что же тревожится их мамаша? Бегает,
натопорщила перья на голове и шее и кричит, кричит... В отблесках луны на воде рябь
замерцала. Тенью жмется к берегу огромная рыба. Но мелко там, не достать ей пуховичков.
Ерзая брюхом по дну, развернулся ночной хищник, скользнул в омут, а волна, колыхнув утят,
окатила песок.
– Это твой сом, Женя. Он по ночам охотится! – заметил Николай Васильевич. – Надо с
ним за язей рассчитаться. Жаль, что у нас пойманная рыба уже уснула, живца надо бы. Да
ладно, обойдемся другой насадкой.
Под крутояром рыболовы воткнули в берег прочную удочку с большим крючком, нанизав
на него целый пучок червяков.
На рассвете друзья первым делом направились к сомовой снасти.
Осторожно заглянули под берег... Леска натянута против течения.
– Есть! – почему-то шёпотом произнес Николай Васильевич.
– Наверно, огромный! – восторженно отозвался Женя.
Васильич поплевал на руки, взялся за удилище и потянул.
Сом упирается, но идет без рывков. Надеясь на несокрушимую прочность снасти,
рыболов тянет изо всех сил.
– А ну-ка, Женя, попридержи меня – скользко! – обращается к другу Васильич.
Теперь вдвоем потянули...
– Подается, подается! – шепчет старик.
– Врешь, не уйдешь! – приговаривает Женя.
Понатужились друзья и выволокли на берег... черную карчь.
Под ней, угрожающе растопырив свои колючки и крепко опутав леской корягу, висел ерш
– в палец величиной!
Он сумел прицепиться на самый кончик непомерно большого для него крючка. Голову
«рыбины» закрывал пучок червяков.
Ошарашенные такой «удачей», на миг застыли друзья. И вдруг как захохочут. До слёз
смеялись.
– Ладно, – отдышавшись, заявил Васильич. – Нынче ерш помешал. А всё же не минует
наших рук сом. В следующий раз подкинем ему жареную ворону. Он на такое угощение
падок, знаю я его натуру.
РЕЧНОЙ „ВЕЗДЕХОД"
«Красный, как рак» – принято говорить о человеке, которому от стыда или от смущения
краска заливает лицо. Однако сравнение это не совсем верно. Краснеет ведь только вареный
рак. Обычный цвет его зеленовато-бурый, темный. Или говорят: «Пятится, как рак». Тоже
неточно, – будто подводный житель только и может пятиться. Ходит он головой вперед.
Бежит, выпучив неподвижные «рачьи» глаза на стебельках, с закинутыми назад усами и
выставив свое оружие – клешни. Вдруг, чего-то испугавшись, ударит хвостом-шейкой, сразу
осадит и, поводя длинными усами, даст «задний ход».
Рак и плавать мастер, – мчится по течению и против него боком, торчком, – как угодно.
Куда спешит? По какому важному случаю? Что-либо приметил, а скорее всего – причуял;
обоняние у него хорошее. Наскочив на опасность, гребнет он хвостом и, оттолкнувшись,
отступает, шевеля и угрожая клешнями. Одна из них послабее – для ощупывания, а та, что
побольше и потолще, – служит для схватывания и разламывания добычи. Хватать он ловкач.
Чуть зазевается рыбешка, – хвать рачьи тиски её, и... распалась уклейка на две половинки.
Обычно рак на дне промышляет, подбирает остатки чужого «стола». Впрочем, не опоздает
стянуть кусок и у других из-под носа.
В прозрачной струе вьется на крючке червяк. Соблазнительно вьется! Рак легко, как
пузырь, всплывает вверх, пристраивается к чужой приманке, снимает проворно червяка
клешней и закусывает. Дрожит поплавок. Рыболов подсекает и вытаскивает – голый крючок.
Воришка вовремя успел разжать клешню.
Где много раков – не жди с удочкой толку: эти грабители изведут рыболова. А самих
раков можно ловить по-разному.
Тихо еду по неглубокому озеру с прозрачной водой. В руках у меня длинная камышина с
расщепом на нижнем конце. Наклонившись за борт, смотрю в подводный мир. Среди
водорослей шмыгают рыбки, виднеются пробирающиеся по дну раки.
Направляю камышину на такого ползуна и прижимаю его. Скользя по полукруглому
панцырю, расщеп расширяется и зажимает рака. Защемленный, он сердито поднимает
клешни, разводит их ножницами, «стрижет» воду, пытаясь поймать врага. Выброшенный в
лодку, он копошится здесь, шуршит вместе с другими.
Можно и проще ловить раков, только не во всякое время года.
Заберешься в речку и идешь вдоль кручи тенистого берега. Стараешься держаться против
течения, чтобы муть относило. Обшариваешь все попутные коряги, камни, корни, – рак
любит там хорониться. А то нащупаешь вырытую им нору и сунешь туда руку. Бывает, и
повозишься, пока извлечешь добычу. Либо наколешься об острый шип на лбу ползуна, либо
клешни его вцепятся в пальцы. А сумеешь подвести ладонь под рака, легко его вынешь.
Самый добычливый лов – рачницей. Закидывают её с берега или с лодки так, чтобы она
плашмя легла на дно, и рядом втыкают кол. Чем больше поставлено рачниц, тем богаче будет
улов. Вначале на приманку набрасываются мелкие раки, вслед за ними появляются и
покрупнее. Эти обжоры отгоняют мелочь или бесцеремонно оттаскивают её клешнями и
сами принимаются за угощение. Через полчаса после установки рачницы поднимают,
выбирают улов и ставят снова.
Для ловли годятся и старые, уже негодные сети. Расстелешь их по дну с привязанной к
ним приманкой, раки зачуют съедобное, набьются сюда и запутаются в тонких нитяных
ячеях.
Чтобы сохранить пойманных раков живыми, их помещают в корзину, перекладывая
крапивой, ольховыми листьями, мхом или травой.
Самое подходящее время для лова – первая половина осени, весна и начало лета,
примерно до июля. Поздней осенью раки прячутся в глубокие места, а летом – линяют.
Рачихи с линькой запаздывают, так как вынашивают потомство. Отложив яйца, они
прикрепляют их к своему хвосту и берегут, пока не появится молодь.