ним. Трусливо сжимаясь, она вслед за своим «проводником» нырнула под флажки...
Всё это мы легко представили себе, когда шаг за шагом распутывали ночные следы.
В сердцах дядя Вася ругнулся и даже сплюнул от расстройства.
Прощаясь со мной, он сказал:
– Никак нам нельзя оставить эту пару – опять расплодятся, ущерб будет колхозному
стаду. . Вот что! Я выброшу за рекой приваду-прикормку для них. Волки о ней разнюхают и
повадятся сюда таскаться. Оглядятся и, в конце концов, не вытерпят – «голод не тетка» –
начнут теребить приманку. Как замечу, что они осмелели, сообщу тебе, ты и приезжай сразу.
Устроим охоту на заседках.
На том и расстались мы до скорой встречи.
ВОТ ТАК РЫБА!
Возвращаясь из лесу, с ружьем за плечами иду вдоль речки. У моста по заваленному
снегом берегу поднимается знакомый юноша Володя, – тянет саночки. Обычно веселый
балагур, сейчас он взволнован – шапка на затылке, ватник нараспашку и лоб мокрый. Кричит
мне:
– Погодите, пожалуйста! Знаете, что я видел?
Вышли мы на дорогу, мой попутчик и рассказывает:
– Только что я сидел посреди реки на санках, удил... Удивляетесь? Очень просто:
прорубил я лед, сел с удочкой в руках на санки – не на голом же льду себя морозить! – окунул
в лунку медную блесну с якорьком, подергиваю леску и жду. Приманка у меня яркая, на
рыбку похожая, здорово заметна в прозрачной воде, а клеву нет. Не берут хищные рыбы эту
«добычу», да и только!
Прошлый раз удалось порядочно наловить здесь окуней, а сейчас хоть бы что. «Придется
долбить новые лунки», – размышляю, В этот момент как дернет блесну! Ну и клюнуло! Едва
я удержал удильник в руках. Не бывало ещё на зимней рыбалке такой хватки. Надо думать,
огромная рыбина попалась... Тяну её к себе, а она рвется не в глубину, а к берегу, туда, где
лед висит над водой и где под ним пустота образовалась. Подтягиваю рыбу и... глазам не
верю, даже попятился: выглянула из лунки усатая морда с вытаращенными глазами! Как
заверещит зверь, рванулся с силой и сошел с крючка. Вот так «рыба»!.. Как вы думаете, это
кто был? – любопытствует Володя.
– Это выдра, – отвечаю. – Она приняла блесну за рыбу. Теперь, наверно, забилась под
берег и, ошалелая, с испуга отдышаться не может.
И вспомнилось, как летом мне удалось заметить выдру в здешней речке. Ну и мастер
выдра нырять и плавать по-любому – и боком и на спине! Просто неуловима в воде; недаром
у нее перепончатые лапы и хвост рулем, а сама коротконогая. Ни одна рыба не уйдет от её
погони.
Запасшись воздухом, выдра больше двух минут носится под водой и видит там так же
хорошо, как на земле. На суше ловкость её движений пропадает.
А недавно мне пришлось видеть невдалеке отсюда выдру. Очевидно, одна и та же. Как
бросится от меня наутек! Тяжеловатым ходом поскакала, догнать можно было. Подбежала к
снежному откосу берега, пала на брюхо и, как на салазках, лихо покатила к полынье. Только я
её и видел...
На перекрестке мы простились. Володя направился в поселок, а я повернул к станции.
НА ЛЬДУ
В воздухе кружатся и оседают на перилах моста снежинки. Из окна автобуса
открываются занесенные снегом просторы Невы. На белом их фоне, близ Петропавловской
крепости, видны люди по льду, только не разберешь, чем они заняты. Одни суетятся, будто
ломом долбят. Другие – на корточки присели.
– Видно, глубину промеряют, – говорит кто-то из пассажиров.
– А для чего бы им зимой промерять? Скорее всего, идет разбивка мест для колки льда! –
знающе вставляет сосед по скамейке.
– Ну, положим, до заготовки льда ещё далеко.
– Так что же тогда, по-вашему, они делают?
Неожиданно ответил тот, кого не спрашивали.
Малыш, приникший к окну, на миг оторвался от него и сказал:
– Рыбу ловят, вот что! – и опять прильнул к стеклу.
– Вот так здорово! Как же это можно, ведь лед! Взглянуть бы на этих чудаков, где там
они?
Но... автобус уже промчался с моста, и каменные громады домов заслонили Неву.
Паренек был прав: на тиховодье, вблизи берега, действительно удят.
Рыболовы-любители ни за что не упустят случая провести свой досуг на зимней ловле.
Уж они знают рыбьи места. Пробьют здесь пешней два-три отверстия во льду, очистят их
черпачком от осколков и, поставив складной стульчик или санки, присаживаются с удочкой
над лунками.
Обратившая на себя внимание пассажиров группа «чудаков» ловит сейчас на
поплавочные удочки. Удилища их – как игрушечные, чуть длиннее карандаша, – в карман
упрячешь. Это можжевеловые или бамбуковые прутики, вставленные в рукоятку. С таких
удильников свисают в лунку жилковые лески. На них крючки с червяками или «мотылем» –
личинкой комара-долгоножки. Приманка опускается в полумрак придонных вод.
Зимний клев рыбы не такой, как летом: поклевка теперь вялая. Чуть качнется или погру-
зится поплавок, и подсекай.
Возле лунок народ всё «свой», с полуслова понимающий друг друга.
Проворно действует краснощекий, круглолицый Иван Никитич – управхоз, а не
справиться ему с тремя удочками. Спасибо, болельщик усердный попался – выручает, а то
совсем бы затерло. Рыба хорошо «берет». Успевай только подсечь и вынуть то плотицу, то
окуня или ерша.
Кто-то советует Ивану Никитичу перчатки надеть, – холодно, мол! А ему в спешке
некогда.
– Ничего, – говорит он жизнерадостно,– мы привыкши. На фронте руки не мерзли, а тут
и подавно.
Да и то сказать, неспособно в перчатках. Как ты его, червяка, на крючок посадишь,
ежели он туда-сюда вьется? А от ершиных колючек и перчатки не спасут, – всё равно,
паршивец, уколет.
Какие там ещё перчатки! Иван Никитич после работы только перекусить успел и сразу
сюда. Явился в ботинках, брюки навыпуск. Не до переодеванья: когда ходко клюет, дорога
каждая минута...
Тут и Вячеслав Анатольевич – механик завода, рослый и солидный человек. Он любит
всякое дело рационализировать; вот и сейчас советует друзьям-рыболовам оббивать острые
края лунок, чтобы они не резали легок.
Возле Вячеслава Анатольевича уже порядочная кучка красноперых окуней. Снимая с
крючка очередную добычу, он нет-нет да и покосит любопытствующим оком в сторону
соседа: Вячеслав Анатольевич доволен, когда всем «везёт», а не только ему.
Рядом, в валенках, сидит рыжеватый, с сухим лицом, Василий Иванович. Он – артист.
Ему надо беречь ноги, ведь он танцор. Это тоже дельный рыболов. Не торопясь, выуживая
рыбку за рыбкой, он между делом и любезность окажет управхозу своим инвентарем,
одолжив ему пешню (Ивану Никитичу хочется ещё одну луночку продолбить), и
обстоятельно побеседует о ближайших перспективах лова... Скоро пойдет крупная рыба...
Тут такие головли попадались, что и в лунку не втащишь!..
В подлёдных глубинах рыбы теперь ведут себя не так, как бывало в теплое время. Они
собираются стаями на своих зимних стойбищах в ямах, омутах – в водах проточных, но с
тихим течением. Сом, сазан, карп – впадают в спячку. Линь и карась для этого даже в ил
зарываются. Но щуки, окуни, судаки, головли, язи, лещи, хариусы, форели хоть и становятся
вялыми и медлительными, однако непрочь схватить приманку. Только налим чувствует себя
«как рыба в воде», – стужа его стихия. В самые лютые морозы он выметал икру и блуждает,
охотясь за плотвой, пескарями
На зимних ловлях рыболовы применяют разные снасти. Опускают под лёд подпуски,