— На этот вопрос очень просто ответить, мистер Топсон. Задняя лестница кривая и узкая. Мы обычно ей не пользуемся. И в таком жутком испуге моя кузина просто выбрала привычный путь. А привычной для нее была парадная лестница.
Сможешь понять, где здесь правда, Джуди? Ирен, которая никогда не работает и никогда ничем не занята, обычно пользуется парадной лестницей. Остальные же не брезгуют подниматься и по задней. Знаешь, почему тетушка Грасия умышленно об этом соврала? Я не совсем уверен. И не знаю, почему Ирен не поднялась в ту ночь по задней лестнице. Хотел бы я знать. Хотя, конечно, тетушка Грасия могла быть права насчет того, что Ирен просто действовала по привычке. Она действительно привыкла подниматься по парадной лестнице и к тому же была сильно напугана. Думается мне, что нам лучше оставить это как есть.
Следующий вопрос Топсона был сногсшибателен.
— Можете ли вы поклясться, мисс Квилтер, что ни один из членов вашей семьи не заходил в комнату Ричарда Квилтера, не совершил убийство и не закрылся после содеянного в своей комнате? Сдается мне, что шум в коридоре в ту ночь перекрыл бы звуки любых шагов.
И тут тетушка Грасия впервые дала задний.
— Думаю, я поняла ваш вопрос, мистер Топсон. Но не будете ли вы так любезны перефразировать его для меня более прямо, чтобы я могла дать на него прямой ответ?
— Можете ли вы поклясться, что ни у одного из членов вашей семьи не хватило бы времени проникнуть в комнату вашего брата, совершить убийство и вернуться в собственную комнату до того, как Ирен Квилтер поднялась наверх?
— Нет. В этом я поклясться не могу, потому что времени было достаточно. Я могу поклясться и клянусь, что ни один из членов семьи не совершал того, о чем вы только что предположили, потому что, хотя времени и хватало, на то не было никакой возможности. Я делаю это заявление по двум причинам. Первую я уже назвала: ни один из нас не смог бы запугивать Дика Квилтера более пяти минут — уж тем более дольше. Вторую же причину я пока еще не озвучивала. Так вот: каждый из членов семьи Квилтер был заперт в своей спальне во время выстрела. Все семь спален были заперты снаружи. В одной из комнат никто не жил, но дверь туда тоже заперли. Ирен Квилтер нашла в комнате семь ключей, и каждую дверь отпирала только одним. Нет, мистер Топсон, у нас есть нечто более весомое, чем просто слова Ирен. Все ключи остались снаружи. Через несколько минут мы с моим отцом снова этими ключами запирали двери. Мы делали это в надежде на то, что убийца мог прятаться в одной из комнат, и таким образом хотели его там задержать, пока осматривали весь остальной дом.
— Допустим, — сказал Топсон, — что шестеро из вас той ночью были заперты в своих комнатах. Остается еще один человек, мисс Квилтер, кто нигде заперт не был.
Тетушка Грасия сказала:
— Мистер Топсон, прошу, давайте начистоту. Вы можете представить кого-либо, кто планирует преступление и тщательно продумывает алиби для каждого человека, кроме себя самого? Или вы полагаете, что если Ирен Квилтер планировала убить моего брата, то она бы все организовала таким образом, чтобы остаться единственным человеком, не запертым в своей спальне во время совершения преступления?
— А разве не честно с моей стороны говорить, что планы иногда терпят крах из-за непродуманной несостыковки?
— Нет, нет. Это очень справедливое замечание. Но никто на свете не станет планировать убийства так, чтобы подозрение, пускай и глупое, в первую очередь пало бы на него. И так же кажется, мистер Топсон, что как раз в данном случае в плане убийцы не было недочетов. Мой брат мертв. Убийца сбежал — так запросто и осторожно сбежал, что никто из нас до сих пор даже не догадывается о его личности.
Она его сделала, Джуди. Хвала тетушке Грасии! Не успел мистер Уорд произнести и слова, как Топсон сказал, что свидетель свободен. Именно она — наше семейное несчастье, и только она вынесла вердикт — вердикт, отпустивший нас всех на свободу.
Топсон снова вызвал доктора Джо. Доктор Джо под клятвой сказал, что в ту ночь отцу не давали никаких медикаментов или наркотических средств. Думаешь, что доктор Джо мог, когда надо, мог успокаивать свою совесть, произнося вместо «ему не давали никаких медикаментов» «он не принимал никаких медикаментов»?
Как только доктор Джо вернулся на свое место, Газ Уилдок еще с двумя ребятами, которые приезжали к нам на ранчо, начали пробираться в сторону трибуны из другого конца зала. Их вызвали на допрос в качестве свидетелей и пригласили выйти для дачи показаний сразу после первого вызова доктора Джо — думаю, я об этом уже говорил. Но Хэнк объяснил, что за ними посылали отдельно, так что они могли немного припоздниться, — трудная, напряженная работа, — и поэтому мы продолжили без их участия. Думаю, что Хэнк всячески пытался не вовлекать их в это дело. Или возможно сам Газ, с его расположением к старшим Квилтерам, пытался как-то обойти дачу показаний. Однако их свидетельские показания оказались совсем не вредными.