— А видеть, как он уходил, вы не могли?
— Нет, видеть не видели. Как встали из-за стола, прибрали посуду и во двор вышли, его уже не было.
Итак, если Ванадзинь в тот день уходил из дому с ружьем на плече, Барвики все равно не могли того видеть. Такое предположение казалось вполне реальным, к тому же давало возможность объяснить, почему Ванадзинь третьего октября вышел из Песчаного намного раньше, чем требовалось, если бы он шел прямо к автобусу. Ведь за несколько дней до этого Ешкуль как раз просил Ванадзиня, чтобы тот занес ему ружье, и Ванадзинь, вероятно, решил зайти к Ешкулю по пути к перевозу. Тогда станет понятно, почему Ванадзинь не пошел к перевозу напрямик, а избрал кружной путь мимо дома Ешкуля.
Ну а как же Теодора? Теодора, которая назначила Ванадзиню свидание и ждала его с билетами на концерт?
Прямо из Песчаного я направился к ней.
35
Теодора приняла меня более чем холодно:
— Не становятся ли ваши посещения слишком частыми? Что скажут люди? Что вы меня подозреваете в убийстве, или же... слишком на меня засматриваетесь? Как вы думаете, а?
— Первый вариант в какой-то степени возможен, зато второй полностью исключается, — отрезал я и не без удовольствия отметил, что это бездушное существо тоже способно смущаться и бледнеть. Не давая ей опомниться, я продолжал: — Установлено, что вы неоднократно лгали мне и искажали факты. Зачем вам нужно было лгать, вы, без сомнения, знаете лучше меня. Но предупреждаю вас, гражданка Залюм: на этот раз разговор будет очень серьезным. Не советую вам снова пытаться меня дурачить.
— Я даже не знаю, о чем вы...
— Не притворяйтесь! Вы лгали во всех случаях, когда говорили об Ояре Ванадзине. Во-первых, никогда он в вас не был влюблен, никогда не «навязывался» вам... Не Ванадзинь, а вы постоянно оказывались у него на пути. Сказать вам, чего вы добивались такими действиями?
Теодора в эту минуту напоминала зверька, угодившего в западню. Она кусала губу — белые зубы так и сверкали. Я решил, что настал момент заговорить о том, ради чего я сюда явился:
— Итак, третьего октября, в день смерти Ванадзиня, у вас с ним было назначено свидание? Или, точнее сказать...
— Ничего у нас не было назначено, — поспешно перебила Теодора.
— Точнее сказать, — продолжал я, — вы его выслеживали, чтобы...
— Разве это преступление? Я только хотела его встретить. У меня вправду были билеты... И...
— Достаточно! Если вы сообразили, что вам теперь выгоднее говорить правду, то объясните, почему вы прибежали тогда в приемную к Дамбиту и, изображая обморок, обвинили Райбача в убийстве Ванадзиня?
— Я... Мне показалось...
— Так, вдруг? Безо всякой причины? — Мне подвернулась новая мысль, и я быстро добавил: — Неужели действительно только потому, что тогда вы поссорились с Райбачем?
— Я! Кто вам сказал?.. Какая чепуха!.. Этот Райбач жуткий болтун!
Я не спешил разубеждать ее в болтливости Райбача, хотя, по правде сказать, эту удочку я забросил наугад. Только добавил возмущенно:
— Осуждаете Райбача и тут же готовы были оклеветать невиновного человека! Рекомендую поинтересоваться, чем грозит вам Уголовный кодекс, статья сто восьмидесятая: заведомо ложный донос. Ложный донос из-за какой-то пустячной ссоры?!
— Вовсе не пустячной! Он меня оскорбил.
Я встал.
— Меня это не интересует! А для кого вы разыграли эту мелодраму на кладбище, для себя или для других? Я надеюсь, что к следующей нашей встрече, гражданка Залюм, вы полностью осознаете, что ваше запирательство совершенно бессмысленно. Пока!
Я быстро вышел. Теодора не ответила на мой кивок.
«Помучайся-ка теперь, зеленоглазая ведьма!» — злорадно думал я, садясь в «Москвич», чтобы ехать в город.
Теперь я знал точно, что Ванадзинь третьего октября шел к перевозу не затем, чтобы встретиться с Теодорой, и даже не подозревал, что встретит ее там. Оставалось сделать вывод, что Ванадзинь направлялся к Ешкулю, чтобы отдать ружье.
36
К вечеру я вернулся в свой кабинет и получил еще несколько заключений от экспертов.
Химический анализ показал, что шерсть, найденная на вырубке, где Клява, по его словам, застрелил зайца, и шерсть, которую я подобрал в хворосте, под которым он якобы прятал свою добычу, действительно принадлежит одному и тому же зайцу. Показания Клявы, таким образом, обретали все больше правдоподобия, а подозрения против него все более ослабевали.
Я раздумывал об этом рассеянно, без особого интереса. Мои мысли занимал таинственный Икс, его следы в доме Ешкуля и отпечатки его пальцев на ружье.