Я едва успеваю сориентироваться в ситуации или осознать, что творю, как меня хватают сзади и отрывают ноги от пола.
— Здесь драки недопустимы! — бурчит держащий меня мужчина, крепче сжимая в своей хватке. Я не пытаюсь бороться с ним. Получить по заднице от охранника и быть в черном списке в моем любимом клубе Сиэтла — не то, чем я хочу закончить сегодняшний вечер, поэтому позволяю ему бросить меня прямо за дверь и пихнуть на тротуар.
— Отвали от меня, придурок, — рычит Сет, когда охранник вышвыривает его за дверь следом за мной.
Прохладный воздух субботнего вечера обдувает мою горящую кожу, и я прислоняюсь к кирпичу, разжимая кулак и сжимая запястье. Я был так взвинчен, что даже не подумал ударить его как следует.
— Какого черта, Джексон? — огрызается Сет, проводя пальцами по своим темным волосам. — Ты ударил парня? За что?
Я смотрю на него. Он просто злится, что я испортил ему шанс забить сегодня. Как он еще не стал родителем, ума не приложу.
— Потому что хотел. — Я почти вздрагиваю от правдивости своего заявления. Я хотел ударить того парня. Я хотел произвести на нее впечатление.
— Молодец, — мурлычет Амелия, выходя из клуба.
Сет отходит в сторону, и Амелия подходит ко мне ближе. Мне не нравится, что она так откровенно обходит Сета, но и бить его я не собираюсь. Дикие пряди ее рыжих волос освещены уличными фонарями, и в этот момент понимаю, что она мне не подходит. Несмотря на это, моя кожа покрывается колючками, умоляя ее подойти ближе.
— У тебя есть телефон? — спрашивает она, протягивая свою длинную руку.
Не говоря ни слова, я достаю его из заднего кармана и вкладываю ей в руку. И наблюдаю за ее смуглыми чертами, пока она быстро нажимает на экран, вводя свои данные. Затем наклоняется ко мне и касается губами моего уха.
— Спорю, что мне понравится, когда я буду впиваться в тебя когтями, — шепчет она, целуя меня в щеку.
Амелия возвращает мне телефон, и я опускаю взгляд на ее имя и номер. Когда поднимаю глаза, то вижу лишь ее спину, когда та исчезает в клубе...
***
... и это был первый раз, когда я окончательно попался в сети Амелии, слишком молодой, возбужденный и глупый, чтобы понять, какой психопаткой она была на самом деле. И я поплатился за это.
Глава 1
Селена
Драматично вздохнув, я откидываю локоны с лица и свешиваю руку через край дивана. Утреннее солнце проникает сквозь щели в кремовых шторах. Как мне хочется выйти на улицу и почувствовать его на своей бледной коже. Я никогда в жизни не была бледной. Золотистый загар всегда является обязательным условием, но если не выходить из дома, то он не сохранится, как бы отчаянно ты ни пыталась.
Сегодня третий день моей самоизоляции. Я не хочу выходить из дома и делаю это ради собственного эмоционального благополучия или того, о чем мне проповедовала Оливия. Кажется, стоит выйти из дома, как я оказываюсь у Джексона... а когда такое происходит, то в результате я оказываюсь голой на всех поверхностях в его доме.
Но не сегодня. Сегодня я — другая.
Если он отказывается удовлетворять мои эмоции, то я отказываюсь удовлетворять его сексуальные потребности. Мой мозг знает, что я злюсь на него, но ни одному другому органу нет до этого дела. Похоже, гнев — самая преобладающая эмоция, которую я испытываю, когда речь заходит о Джексоне, — эмоция, которая, кажется, ничего не значит южнее линии моих трусиков. Трудно чувствовать что-то, кроме гнева, когда человек, которого ты любишь, отказывается говорить тебе что-то в ответ или впадает в безумие, когда возникает серьезный разговор.
Этот человек поврежден, и я понятия не имею, как его исправить. Видит Бог, я пыталась.
Внезапно по дому разносится громкий взрыв, и от толчка я падаю с дивана. Сердце колотится в груди, грозя выбить ребро, и я напрягаю уши в наступившей тишине.
Бип. Бип. Бип.
Я хмурюсь, не понимая, что это за звук. И тут меня осеняет!
— Черт! Мюсли. — Я поднимаюсь и спешу на кухню. Даже умудряюсь не споткнуться о свои длинные черные брюки-клёш.
Я шлепаю рукой по кнопке микроволновки, и дверца распахивается. С визгом отпрыгиваю назад, когда мюсли капают с дверцы и попадают на белый кафель. Некогда белая внутренняя поверхность микроволновки теперь окрасилась в светло-коричневый оттенок и пахнет корицей и жженым медом.
Завтрак испорчен.
Я погружаюсь в себя. Понятия не имею, как здесь выжить. Я даже не умею готовить и не собираюсь жить на хлебе. Я выгляжу как минимум на четвертом месяце беременности, когда ем слишком много углеводов. Поэтому подумываю о том, чтобы вообще отказаться от еды, пока не слышу отчетливый стук во входную дверь.
Я замираю.
Моя кожа покрывается мурашками, и я вздрагиваю при мысли о том, что по ту сторону двери стоит Джексон. На мгновение я рассматриваю мурашки на руках, не зная, от чего они появляются — от страха или от возбуждения. Я медленно вдыхаю и выдыхаю. Неудивительно, что я начинаю отчетливо ощущать пульсацию между ног, и на мгновение моя решимость колеблется.
— Селена! — кричит женский голос через тяжелую деревянную дверь.
И в одночасье все мои покалывания и пульсации прекращаются, а решимость возвращается на место.
К черту Джексона.
С вновь обретенной бодростью я подскакиваю к входной двери и распахиваю ее. Не могу сдержать улыбку, которая расплывается на моих губах, когда мой взгляд встречают прекрасные зеленые детские глаза и полные пухлые щечки.
— Хлоя! — говорю я своим лучшим «детским голосом». — Приехала навестить свою тетю? Да, конечно, да.
— Да, приехала!
Она растягивает свой крошечный ротик и широко улыбается, обнажая лишь десны. Ее маленькие пухлые ручки тянутся ко мне из переноски, которая прижимает ее к папиной груди, и я касаюсь указательным пальцем ее ладони. Затем смотрю на Оливию, когда Хлоя руками обхватывает мои пальцы и сжимает. Оливия широко улыбается и убирает с лица прядь темных волос. Она выглядит гораздо лучше, чем на прошлой неделе. На ее лице нет морщин из-за усталости, а под глазами нет тёмных кругов.
— Наконец-то она выспалась, — сообщает Оливия, ее улыбка теперь соперничает с улыбкой Хлои.
— Я заметила. Ты отлично выглядишь!
Я бросаю взгляд на Сета, и кажется, что усталые морщинки Оливии нашли себе новое место жительства. По словам Оливии, он работает в спортзале сверхурочно и едва успевает за всеми новыми участниками. Карьера Сета в боях закончилась в прошлом году. Между судебными делами, управлением спортзалом и общением с Хлоей у него почти нет времени на то, чтобы присесть. Но теперь все закончилось. Дело было улажено, и его освободили от контракта с MMAC на условиях, которые я даже не могу озвучить. И все же я не думаю, что сон дается ему легко.
— Выглядишь паршиво, — говорю я ему, и он улыбается.
— Проходила мимо зеркала сегодня утром? Ты и сама не очень-то похожа на девушку с обложки. — Он берет в руки два пластиковых пакета. — Мы принесли завтрак.
Я закатываю глаза. Они постоянно звонят мне и приглашают на ужины и обеды к себе домой. Оливия знает, что я не умею готовить, и беспокоится, что я сожгу дом или умру с голоду. Несмотря на это, мой желудок урчит. Я уже несколько дней не ела нормальной пищи, но не собираюсь признаваться в этом.
— С чего ты взял, что мне нужен завтрак? Может, я уже поела? — Сет вскидывает бровь, когда Хлоя отпускает мои пальцы.
— Я чувствую запах подгоревших мюсли? — Оливия с хмыканьем протискивается мимо меня. — Впусти нас, Сел. Мы голодны.
Я вздыхаю и отхожу в сторону, пропуская Сета и Хлою внутрь. Я внимательно наблюдаю за ними, пока они проходят мимо меня и входят в дом. Почему их волнует, ем ли я? Почему они жаждут составить мне компанию? Особенно Оливия. Я могла разрушить ее брак.
Если бы она не была такой... странной... кто знает, какой вред могла бы нанести та выходка в Вегасе. Я дважды поцеловала ее мужа, а она до сих пор считает меня своей лучшей подругой. Конечно, это было не из похоти или сексуальной потребности, скорее ради мести тогдашнему противнику Сета, но все равно этого не должно было случиться. Я вздрагиваю, когда в голове проносится лицо Дона, и быстро отгоняю этот образ. Это случилось больше года назад, когда мы с Джексоном переживали очень напряженный период в наших «отношениях». С тех пор это беспокоило меня почти каждый день, но сегодня я не хочу об этом думать. Я извинялась больше, чем могла, и всякий раз, когда вспоминаю об этом или пытаюсь извиниться снова, это приводит Сета в ярость. Он не самый приятный человек на планете, поэтому думаю, не буду злить его этим утром. А вот Оливии повезло. У Сета довольно красивые губы.