Потом они попали в небольшую, слеплённую из необожжённой глины башню, где восседали сразу трое чинуш, облачённых в жёлтые хламиды, очень похожие на монашеские рясы. В этом климате такое одеяние, вероятно, было ещё и практичным, словно халаты настоящих пустынников. Чинуши не обратили внимания на поклоны и приветствия, которые изобразили Пепир с Тролом, зато довольно быстро принялись считать пошлину, как показалось Тролу, завышая её раза в три. Но Пепир, ещё недавно лелеявший свою независимость и суровость, не протестовал.
Заплатив то, что полагалось за повозки, перешли к объяснениям о том, кто такой Трол и как он тут оказался.
Пепир не путался, он был проинструктирован, причём весьма неплохо. Быстро, одним духом он рассказал байку о том, как его старый друг и дядюшка «вот этого самого юноши» поручил своему старому другу, то есть ему, Пепиру, этого самого племянника воспитать и научить семейному ремеслу — караванной торговле. Для начала дядюшка вручил племяннику, то есть Тролу, небольшой начальный капиталец, например, меха, о количестве которых он и доложил премногоуважаемым… И теперь юноша будет проходить учёбу, а где, спрашивается, это лучше всего устроить, как не в Архенахе, да выстоят его стены ещё тысячу поколений.
Толстый, заплывший жирком чиновник, который выслушивал до этого весь поток слов и славословий, поднялся и нехотя проговорил на квантуме:
— Ладно, пойдём посмотрим, правильно ли ты указал количество товаров.
Они вышли. Толстяк в жёлтой хламиде походил между повозок, заглядывая даже не во все из них, а потом выволок из кожаной сумы, которую запасливо повесил себе на плечо ещё в конторе, фирманы на въезд в Империю и принялся их раздавать. Пепир и Трол получили серебряные с небольшими золотыми насечками. Арбогаст и глава отряда охранников Пепира были удостоены медной таблички, а все остальные были отмечены простыми свинцовыми знаками размером чуть больше крупной монеты.
— Носите фирманы на шнурах на шее или у пояса. Храните их, как свою жизнь, — равнодушно объявил толстяк. — Если потеряете по своей вине, то можете быть казнены. Если утратите, подчиняясь силе или преступлению, должны сразу же сообщить ближайшим властям Империи и ждать их решения. Всё, ступайте с миром.
— Благослови Басилевса и Империю все небеса, земли и воды, — заготовленной фразой ответил Пепир и тут же взобрался на своего коня. Останавливаться тут хотя бы для пополнения запаса воды он не собирался.
Проговорив эту же фразу, остальные последовали его примеру и тронулись в путь, проехав под шутовскими воротами, которые, поглядывая на их фирманы, раскрыли стражники.
Отъехав на пару миль от крепостишки с воротами, посёлком и таможней, Пепир, который вместе с Тролом ехал впереди отряда, объяснил своё решение:
— Не люблю таможенников, могут в любой момент опять придраться, и снова пришлось бы платить… Лучше уж расположимся подальше. По этой дороге в десяти милях находится неплохой пруд, там и заночуем.
Трол кивнул и отъехал от главного караванщика, поравнявшись со своими повозками. Рядом с одной из них ехал Арбогаст на своём жеребце и вертел в руках медную бляху, повешенную поверх его грудного доспеха на железной цепи, которые Ибраил заготовил ещё в Кадете.
— Надо же, фирман… — Он с отвращением скривил губы. — Не думал, что придётся его носить.
— Ты теперь в Империи, так что носи, — ответил ему Ибраил.
— И ведь ничего особенного… — проговорил Череп, который тоже никак не хотел успокоиться.
Ибраил, который ехал на облучке передней повозки рядом с нанятым возницей, сурово посмотрел на рыцарей.
— Ничего особенного… Кроме того, что подделать их очень трудно, практически невозможно. Не думайте, что эти бляхи так просты, в них заложена вся информация о дате, офицере, выдавшем фирман, о человеке, которому их выдали, а на серебряных есть даже указание о количестве повозок, количестве людей, животных, общие сведения о привезённых товарах.
Воины замолчали. Тогда Трол, внимательно посмотрев мимо растянувшегося каравана в сторону крепости, спросил негромко:
— Ибраил, что он сейчас делает?
Пояснять было не нужно. Сосредоточившись на миг, Ибраил закрыл глаза, вздохнул и наконец удовлетворённо кивнул.
— Толстяк, которого мы, кажется, недооценили, в настоящий момент пишет донесение о нашем прохождении их ворот. Оно будет в Архенахе, возможно, уже к исходу дня, опередив нас перехода на три, а то и на четыре.