— Когда я выходила за Кавалериста, я была в кремовом, — объяснила она, — но теперь могу надеть белое благодаря Лексусу, который оплачивает восстановление моего гимена, так что я опять стану девственницей. Это значит, что до свадьбы нам придется обходиться без интима целых сорок восемь часов. Правда, романтично?
Как и все жительницы их дома моложе пятидесяти, Чантория была подружкой невесты. Траффорд не сомневался, что ее пригласили только для массовости: популярность Незабудки в их небольшом сообществе требовала, чтобы ее свадьба праздновалась с размахом. Конечно, будут и карета, и двойной трон, эти непременные атрибуты любого бракосочетания, но истинный статус свадьбы зависел от того, каким количеством женщин в одинаковых платьях невеста сумеет себя окружить. Именно по этой причине Чантория временно попала в число ближайших подруг Незабудки и была очень этому рада. По ее мнению, такой уровень социального признания гарантировал ей защиту от травли. Траффорд не мог с ней согласиться: он знал, что дружеские связи тонки, как паутинки, и что жертвой разошедшейся толпы может стать кто угодно. В конце концов, линчевать у них в городе любили не меньше, чем гулять на свадьбах.
19
Оставив Чанторию дома наедине со степлером и тысячами лампочек, Траффорд взял Мармеладку Кейтлин, после нескольких неудачных попыток забрался с ней в переполненный автобус и поехал на центральный терминал Хитроу. В аэропорту уже давно работал только один терминал: когда-то их насчитывалось семь, но потом запасы нефти потихоньку иссякли, и почти все терминалы были переоборудованы в жилые комплексы. Зато здесь открыли музей авиации — в нем-то Кассий и попросил Траффорда его ждать.
Они договорились, что заметят друг друга как бы случайно — незапланированная встреча коллег, с кем не бывает! Траффорд продемонстрирует Кассию своего ребенка, а потом завяжется непринужденный разговор, после чего они решат сходить в кино и займут очередь за билетами.
Так все и произошло. После двухчасового стояния перед кассой, во время которого Траффорд прижимал Мармеладку Кейтлин к себе, а она, по своему обыкновению, то и дело улыбалась и гулила, они наконец протиснулись в затемненный кинозал. Перед этим, как и велел Кассий, Траффорд дал Кейтлин бутылочку с питательной смесью, куда был подмешан антигистамин. Когда они заняли свои места, Кейтлин уже спала и пропустила предваряющие сеанс рекламные ролики.
Потом начался фильм под названием "Глобальное потепление — большая ложь". "Планету затопило не от избытка СО2, — начал повествователь. — Такова была воля Господня". В фильме рассказывалось о том, как человечество, обуянное гордыней, пыталось объяснить роковой Потоп, положивший конец его относительному благополучию, не праведным гневом Бога на своих погрязших в пороке детей, а загадочными "парниковыми газами".
"Нас не устраивало самое простое объяснение, — продолжал суровый голос за кадром. — Казалось бы, что может быть очевиднее? Люди закоснели в грехе, а Бог их покарал. Неужто не ясно? Но нет: в ту безбожную эпоху небо коптили так называемые ученые, и у них по каждому поводу было свое мнение. Они заявили, будто землю затопило полярным льдом, растаявшим от избытка солнечного тепла, задержанного в атмосфере выхлопами работающих на бензине двигателей. Ну да, как же! Видать, они долго думали, прежде чем сочинить такую чушь!"
По просьбе Кассия Траффорд смотрел кино, положив Мармеладку Кейтлин на колени, и в какой-то момент почувствовал, что вакцинатор нащупывает ее ножку. Траффорд чуть сменил позу, чтобы Кассию было удобнее. Косясь вниз уголком глаза, он видел, как старший коллега обнажил мягкую часть бедра девочки и воткнул туда иглу. "Держите крепче!" — прошептал Кассий, когда боль разбудила малышку и та громко захныкала.
Траффорд крепко держал Кейтлин, чтобы она не дернулась, пока поршень шприца не будет вдавлен до самого конца. Кассий сделал это очень бережно.
— У нее, наверно, зубки режутся? — спросил он, убирая свое орудие.
— Наверно, — ответил Траффорд. — Пожалуй, вынесу ее на свежий воздух.
Он встал, и Кассий протянул ему руку.
— Рад был повидаться, — сказал вакцинатор.
Они обменялись рукопожатием, и Траффорд почувствовал, как что-то легло ему в ладонь.
— Как-нибудь еще встретимся, — добавил Кассий.
Позже, в вагоне метро, Траффорд дождался удобной минуты и разжал кулак. Там оказался комочек бумаги. Траффорд развернул его: внутри, вместе с адресом, датой и временем, стояли слова: "Присоединяйтесь к нам. Это будет разумно".
20
Придя домой, Траффорд обнаружил, что Чантория по-прежнему сидит в груде белого пластика.
— Другие девушки собирались помочь, — объяснила она, — но Незабудке нужна поддержка. Она сейчас вся на нервах. Так что я тут одна, а остальные поддерживают Незабудку.
Траффорд взглянул на стену, включенную в мультистримном режиме. Квартира Незабудки была набита битком: там сидело не меньше дюжины молодых женщин из их дома. Все они пили алкопоп, закусывая его чипсами и шоколадками.
— Ей сейчас очень-очень нужны подружки, — подала голос Куколка из своего угла экрана. — Подружки и шоколад — что еще нужно девушке в трудную минуту!
— Ты права, Куколка. Ей сейчас было бы ужасно тяжело без друзей, — сказала Чантория. Ее пальцы распухли и покраснели от возни со скрепками и толстым пластиком. — Мы все стараемся помочь Незабудке по мере сил.
— Да, вы все замечательные девушки, каждая по-своему, — согласилась Куколка. — Незабудке повезло, что у нее такая классная команда.
— Она всегда была отличной подругой для меня... для всех нас, — отозвалась Чантория. Траффорду больно было видеть, с какой готовностью и подобострастием она поддакивает Куколке. Он понимал, что его жена мирится со своим низким положением в обществе из страха, что ее могут подвергнуть остракизму. Он перегнулся через столик и поцеловал ее.
Видимо, оценив его сочувствие, Чантория вернулась к работе над свадебным платьем с удвоенной энергией. За весь остаток вечера она почти ничего не сказала — только с мрачной сосредоточенностью прикалывала к пластиковому полотну разноцветные лампочки.
Время от времени будущая невеста скрепя сердце отвлекалась от дружеского общения и заглядывала к ним через интернет, чтобы узнать, как продвигается подготовка наряда.
— Ты у меня такая лапочка, — заплетающимся языком говорила Незабудка. — Что бы я без тебя делала! Ты просто прелесть. Ясно? Прелесть. Ты ветер в моих парусах.
Траффорд видел, как другие женщины за спиной у Незабудки визжат и смеются. Вскоре появилась неизбежная пицца, и кто-то включил караоке.
— Мне пора, лапочка, — промямлила Незабудка. — Сейчас моя песня. Целую, лапочка.
Благодаря дружеской поддержке Незабудка определенно воспряла духом. Ее волнение волшебным образом улетучилось без следа, и к тому часу, когда Чантория наконец прекратила работу и стала готовиться ко сну, вечеринка, на которую ее не пригласили, похоже, только начала набирать обороты.
Часть вечера Траффорд провел за тем занятием, к которому возвращался регулярно уже несколько недель подряд, а именно сидел за компьютером и проверял, какую ложь Сандра Ди решила разместить на своем сайте сегодня. Мысли об этой девушке не давали ему покоя. Он понимал, что все ее посты краденые, но его не оставляла надежда, что он сумеет отыскать в них крупицу-другую истины и разгадать хотя бы самый маленький из ее секретов.
Например, Сандра Ди часто заимствовала из чужих блогов заметки, написанные бездетными женщинами — женщинами, которые признавались в своем страстном желании обзавестись ребенком. Очевидно, у самой Сандры Ди тоже не было детей: она внимательно следила за тем, чтобы не копировать тексты, которые чересчур явно противоречили ее реальным жизненным обстоятельствам. Но как она относилась к своей бездетности? Интересно, думал Траффорд, что означает ее выбор: вправду ли она хочет ребенка или просто притворяется такой же, как все? А может, на самом деле она рада, что у нее нет детей?