Я ощутила наступающую благодать. Обнаруженная линзами способность к видению реальности чрез призму переживаний живого существа превзошла самые смелые ожидания.
Весь день я не отходила от Нагира ни на шаг, без какого-либо стеснения и безрассудно обращая себе в усладу суть его миропознания. Сперва мы обошли весь дом. Контур попадавшего в поле зрения предмета я очерчивала руками, таким образом понимая, что передо мной оказывалось. И опять – цветистая поволока. Каждый предмет пульсировал запахом своего цвета, и я с восхищением наблюдала за магическим порханием ароматов. Поначалу я не могла сопоставить название цветов с видимыми, но собственные ощущения и книжные познания о природе оттенков помогали постепенно разгадывать палитру.
Я кропотливо исследовала каждый этаж, каждый угол, каждое помещение, и везде была своя уникальная аура. Спальная комната играла розовыми снами и сладким запахом мечты, кухня переливала оттенками сиреневого цвета и была насыщена всеми гастрономическими ароматами, когда-либо здесь побывавшими, рабочий кабинет Франко веял древесно-красной горечью финансовых забот. Все комнаты, тем не менее, создавали единый образ семейного очага, родного и уютного.
Когда я стояла и любовалась канареечным цветом гостиной, то увидела след заклятого аромата корицы. Я направилась в ту сторону, откуда брал начало шлейф бурого цвета. На гардеробной стойке висел пиджак Франко, из открытого кармана которого и выходил этот запах. Там лежал скомканный клочок бумаги с телефонным номером Камиллы. Я, не раздумывая, порвала и выкинула записку. Тут я заметила на комоде у входной двери свадебную фотографию. Красивый, статный мужчина обнимал молодую невесту. Глаза его светились счастьем. Я взяла фотографию и принялась наблюдать за исходившим от Франко потоком нежности. Смешанное чувство. Может, он действительно был счастлив. Затем мое внимание привлекло изображение светлого пятна за моей спиной. Видимо, какой-то дефект пленки. Не нужно было такую фотографию выставлять на показ.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и продолжить увлекательное исследование. Мы с Нагиром отправились в ванную комнату. Стоило переступить порог помещения, как я погрузилась в спертую атмосферу грязно-синего цвета. Я почувствовала страх. Ну, конечно! Нагир боялся воды. Какие только мы не придумывали уловки, чтобы затащить его в ванну. «Не переживай, дорогой. Сегодня купаться не будем», – иронично сказала я и увела Нагира из помещения мокрых пыток.
Затем мы вышли во двор, и взору предстала райское великолепие нереальной реальности. Это было потрясающе! Цветы уже не стояли в стороне с видом неживой отрешенности, а приветливо кивали медовыми макушками, распыляя в воздухе пучки радужного аромата. Солнце игриво щекотало щеки горячими лучами, а дом обнимал теплом и заботой. Нагир не чувствовал тревогу, поэтому его внутренний мир струил всенаслаждением и покоем. Тут я увидела молодую женщину невысокого роста. Она выглядела опрятно и миловидно. Длинные волосы были умело заплетены в ажурную косу, отчего округлое лицо казалось по-аристократски вытянутым. Шелковое платье цвета индиго элегантно облегало стройное тело, слегка прикрывая колени. Незнакомка пахла утренней свежестью и домашним уютом. Через прозрачные линзы очков на меня глядели изумрудного оттенка глаза. Неужели это я? Нагир действительно в тот момент смотрел на меня. «А я, оказывается, симпатичная», – подумалось мне в ту минуту.
Затем мы направились вдоль улицы и шли долго-долго, изучая заброшенные переулки и видные достопримечательности Милана. Я с наивным восхищением разглядывала каждую деталь окружавшей меня реальности. Мне казалось, что любая мелочь имеет вселенскую значимость. Прохожие же смотрели на все безучастно, как будто не я, а они были слепы. Я понимала, что видимое не совпадает с книжными описаниями, но это было неважно. Я видела суть вещей, их глубокую, скрытую жизнь. Быть может, сам Нагир не осознавал этого. Наверняка каждый из нас способен во всем распознавать глубокий смысл, стоит лишь присмотреться.
Рассуждая о сущности вещей, я приблизилась к обветшалому трехэтажному дому и принялась его пристально разглядывать. Чем дольше я это делала, тем реальнее в своем многогранном облике представлялось заброшенное строение. Оно стояло здесь не случайно. Резные ставни шептали глубокую историю, полуслепые окна устало следили за прохожими, седые стены сыпали хлопьями старинной краски. Когда-то этот дом ютил семьи, а теперь его час настал, и без какого-либо сожаленья он принял вечный покой. Я могла бесконечно долго знакомиться с вековой историей каменного старца, но решила двинуться дальше.