На кухне, как всегда, все шкворчало, шумело и кипело.
– Отец на работе, а я тут хозяйничаю, дорогая моя. Как я рада, что ты зашла! Так давно не виделись. Собачка у тебя славная.
Я наблюдала за расторопными движениями матери и не верила, что это реальный ее облик.
– Расскажи мне о моей бабушке.
– Моя мать была светлым человеком. Некоторые поговаривали, что она обладает даром ясновидения, но я не замечала. Она безумно любила тебя еще до твоего рождения. Жаль, что ей не довелось посмотреть на тебя. Ой, ты же братика своего не видела – Пабло. Сейчас принесу знакомить.
Малышу шел уже второй годик. Он поглядел на меня карими глазками и протянул навстречу пухлые ручонки.
– Ну надо же. Он обычно нелюдим. На, подержи его на руках. Тебе понравится.
В тот миг, когда я взяла на руки ребенка, кухню озарило перламутровое сияние. Каждой клеточкой своего тела я почувствовала любовь к жизни и ко всему сущему. Но самым поразительным стало преображение матери. Она порхала, словно ангел, озаряя Пабло лучезарной улыбкой. Это была уже не бледная старуха, а прекрасная леди, преисполненная чувством любви и счастьем материнства.
Я сидела и наслаждалась каждой секундой ощущения волшебства.
Перед уходом я крепко поцеловала маму, нежно взяла ее за руки и, с минуту постояв, ушла, с трудом сдерживая слезы.
Возвратившись домой, я горько зарыдала, восстанавливая увиденный глазами матери свой образ: молодое морщинистое лицо, пустые глаза, едкий запах материнской жалости и чувства вины, давно и навсегда погасившие душевный свет. Следующий час я предавалась воспоминаниям и размышлениям о настоящем.
Так получилось, что у нас с Франко детей не было. Мне казалось, что надо сперва разобраться в собственной жизни, и только потом думать о ребенке. Я ошибалась. Дети любят нас такими, какие мы есть. Благодаря Пабло я вспомнила свою любовь к родителям и их ко мне. Мое детство было наполнено счастьем, которого я не хотела замечать. Я утопала в нежных объятиях, поцелуях, неиссякаемой любви и поддержке, но была недовольна. Чувство жалости ослепляло душу и разрушало сердце, тогда как родители отдавались мне без остатка. Былые страхи, упреки и переживания сейчас показались мне ничем по сравнению с огромной и светлой родительской любовью.
Тут я вспомнила о кольце, достала его из кармана и, придерживая левой рукой холку Нагира, положила перед собой. В течение нескольких минут я сидела и наблюдала чудесное преображение. Кольцо постепенно оживало. К серебристому аромату незаметно присоединился далекий и туманный запах истории, истории моей семьи. Прошлое, как будто, шептало глубоким женским голосом о чудесах, которые всегда были реальностью. Стоило лишь присмотреться. Мне не терпелось увидеть обладательницу этого голоса, но в воздухе виднелось лишь полупрозрачное облако света.
Внезапно раздался стук в дверь. Я позвала Нагира и пошла встретить нежданного гостя. На пороге стояла женщина лет сорока в коротком ситцевом платье с глубоким декольте. Немолодое лицо было нещадно разрисовано яркой косметикой. Она источала алый запах похоти с землистым оттенком корицы.
– Привет, подруга, – звонко и нагло выпалила Камилла, – смотрю, ты очки прикупила. Улёт.
– Здравствуй Камилла. Не ожидала тебя уви… услышать.
Не дождавшись приглашения, Камилла зашла в дом и принялась деловито расхаживать по гостиной с приценивающимся взглядом посетителя бутика. Я молча наблюдала за ней со сладким ощущением преимущества.
– На, твой муженек забыл, – Камилла небрежно бросила на стол органайзер Франко, – это его записная книжка. Видно не сильно ты его балуешь, раз он ко мне пошел. Мы случайно встретились пару дней назад в кафе у Виттории. Сидел, такой задумчивый. О жизни размышлял под бутылку коньяка. Я его позвала к себе, и он пошел. Даже неожиданно. Пару лет назад я и мечтать о таком не могла. Все в верного жениха играл. А сейчас, я смотрю, образумился.
Она говорила, говорила и говорила, монотонно и бесстыдно растаптывая остатки надежды все наладить. Это стало невыносимо. Придерживая левой рукой холку Нагира, я уверенно подошла к ошарашенной Камилле, схватила ее за распущенные волосы и вышвырнула за дверь. Изумленная соперница даже не противилась.
Все кончено…
***
Следующий день меня мучила агония. Все, что я видела за последнее время, перепутывалось моим сознанием и представлялось в невообразимых интерпретациях. Очки с ненавистным ароматом корицы, монстры, шныряющие по углам родного дома, слепая мать, девочка с ведерком капучино, обнаженная Камилла… Мой разум не справлялся с бушующим воображением. Ночью мне снились кошмары, а слух резала какофония белой горячки. Сон и явь стали едины. В какой-то момент я уже была готова проклясть свой дар. Но тут из темноты начал проявляться силуэт пожилой женщины. Она ласково посмотрела на меня бесцветными глазами, улыбнулась и исчезла. Я лишилась чувств. Наступила тишина,.