«Это я правда что-то не то делаю. А тут вон возможность. Кончать в ручку — это неполноценно, как ты ни поверни ее. А там нормальные девчонки». Конечно, какие могли быть вопросы, что выбрать? Антон было даже переключился на диалог с хозяйкой, да остановился. Что ему писать — что на этой неделе они вряд ли пересекутся еще? Но зачем? Они ведь еще не успели договориться на следующий визит. А Антон — не был привязан ни к какому расписанию. Они подписали контракт. Горячев сам решал, как пользоваться им в течение срока действия. «Не хватало еще пристраститься к подобной херне. Нет, это с самого начала было для временного развлечения».
«Короче, Леха, мы в пятницу собираемся у тебя в клубе, я правильно понял? =))»
«Сперматоксикоз очень плохо влияет на когнитивные способности его мозга, так долго думал!» — завернула Аленка лихую шутку, которая прервала сразу все попытки ответить у остальных. Но быстрее прочих очнулся Влад:
«Или искал вторую руку. =D»
«Идите нахер. Мне тут плохо, а вы! В общем, понял, разгребаю вечер. =))»
Антон потер ладони в предвкушении. Вот теперь-то можно было нырять хоть в работу, хоть в чат Романа — неделя авансом складывалась настолько шикарно, что ее, казалось, не могло испортить ничто. Однако просто так мгновенно уйти в дела у него все же не вышло, потому что по соседству вылезло личное сообщение от Вовина:
«Ну так что, ты правда не ходил или ходил?) Не бойся, я никому не рассказывал, но не подъебать — грех!»
«Где мои рассказы про Амстердам?» — сердито парировал Антон. Нет, дружбу с Владом он ценил — но в пикантные подробности без соответствующей платы вдаваться не хотел совсем. А потому подначивал: «Я же уверен, тебя в эту тему вообще потянуло только потому, что ты сам чего-то понахватался. =))»
«Мне тебе показать технику? Ты правда хочешь от меня ее получить? Или скинуть интимное фото?» — Потом Влад ненадолго замолчал и скинул типичное фото с пьяных дебошей, где кто-то (в данном случае он сам) слизывает с женщины алкоголь: «Ты знаешь, что у шлюх в Амстердаме есть медкнижки?»
Антон хохотнул. Да, вот такие разговоры он любил!
«Вот теперь знаю. Вот теперь знаю, где я мог бы снять шлюху. =D Огонь, Вовин, в следующий раз ты берешь меня с собой, а не сваливаешь молча, как обычно, втюхивая мне какие-то ручки! А то глядите на него, чем откупился. Ну а как насчет травки? Или ты настолько упорот по жизни, что на тебя не действует?»
«Хе-хе. Смешно, но не слишком! Травки море, я тебе привез гостинец, затестим в пятницу.) Ну так как там ручки? Зашло или такое себе?»
«Влад, если я в своей жизни кому-то и признаюсь в любви, то только тебе. =)) Ты будешь так же относиться ко мне, когда я состарюсь и покроюсь морщинами, правда?» — спешно отправил Антон. Вздохнул. Что ж, кидать друга в ответ было негоже — рано или поздно тот наверняка бы и сам что-то разнюхал… Во всяком случае, Горячева никто не тянул рассказывать все. А именно — о том, где все происходит. Потому следующее, что получил Вовин в ответ, было короткое и емкое: «Странно».
«Странно-прикольно, странно-фу, странно-сойдет? Что, вообще не понравилось и все отзывы куплены? И да, я всегда буду к тебе так относиться и потом просто теребить за складочки… Х3»
«Странно-странно. Ну, ты знаешь, я вообще не привык быть пассивным, а тут… Я связан, я ничего не вижу, со мной не разговаривают! Но эти руки…»
Антон вздохнул. «Эти руки» легко всплывали в памяти, по свежим следам, яркой вспышкой. Гораздо более яркой, чем самые красивые и чистые девочки из тех, которые попадали к Горячеву. Неожиданно он осознал, что ни одной из них — даже на заре своих похождений, даже тогда, когда еще пытался строить нормальные отношения — он не поддавался настолько, не просил, тем более не умолял. Да еще так легко! Так легко его разделывали умелые пальцы, выворачивали наизнанку, вынуждали вести себя иначе.
«С другой стороны, я тут подумал, что это идеальная женщина. Она всегда молчит, не спорит, не делает ничего, что я не хочу. Единственный минус — ее нельзя трахнуть и потрогать сисечки(((» — добавил он.
«Ха! Ну, возможно. =D Зато концентрируешься на своих внутренних переживаниях и представлять можешь все, что угодно, а? Неплохая альтернатива дрочке-то. А потом бабу найдешь и забьешь. С другой стороны, ты можешь попытаться разнюхать, кто там за ширмой. Ты у нас обаятельный до чертиков, а она — такая же баба, просто с закидонами. Дерзай!» — быстро ответил Влад.
«Да ну, надо мне оно», — почти бездумно отмахнулся Антон. Слова Влада неожиданно уперлись в некую внутреннюю стену. Любопытен Антон — был. Однако в этой ситуации его интерес лежал в границах страха: насколько опасно совмещать подобные увлечения с работой? Лишний раз вспоминать о своей оплошности Горячев не хотел. Вот и вспыхивал этот скрытый от всех факт неприятным жжением в горле.
«В смысле разнюхивать. =) — бросил он уже вслед. — Развлечемся да и все. А на кого своими лапами позариться — это уже скоро увидим! Сам-то в пятницу к Лехе ТОЧНО идешь?))»
«Ну я ж сказал, что принесу тебе в пятницу подарок, ты, дед! До встречи!)»
========== IV ==========
3.02. Пятница. «Бермуда»
Четверг и день пятницы у Антона прошли в совершенной тишине. Он работал — спокойно, отстраненно и рутинно, ограничиваясь короткими сухими консультациями с Еленой относительно прошлых рекламных кампаний. Голова была забита только тем, как бы не повториться в приемах, как бы показать свой профессионализм, как бы потратить время с пользой… А еще — тем, что в его мессенджерах тоже поселился обыденный покой. Пиликали время от времени каналы, посвященные фитнесу, боксу и бодибилдингу. Вылезали объявления о скидках в магазинах одежды и здорового питания. Влад присылал фотографии амстердамского стрит-арта. Леха деловито молчал. Дизайнеры по рекламе и SMM-щики из компании Антона — наоборот, чуя запах денег, не менее деловито что-то выспрашивали. Под этим гнетом опустился куда-то в низы уведомлений диалог с контактом, на аватаре которого стояли белые руки… В отличие от прошлого раза — тишина. Больше хозяйка не писала. Так со среды и не спросила, как ощущения, когда новая встреча. И хотя Горячев сам уже спланировал свои выходные, внутри порой просыпалась и жгла его злость, да еще какое-то поганое нервное чувство. Слишком сложно Антону дался накануне этот эпизод — из «слишком хорошо» в «опасно» и «одиноко», да еще Влад подлил масла в огонь. Не выходило абстрагироваться целиком, нет-нет где-то все равно зачешется. Даже в самом неожиданном месте. Антон думал: контракт длится — значит, должно длиться и общение. А оно внезапно прервалось с того конца, едва начавшись. Зато на его месте зияло ощущение использованности, брошенности.
«Ну, она же сама сказала, что кайф с этого ловит? Что ей от меня надо — понятно… Что мне от нее — тоже. Общение с клиентом, наверное, опционально каждый раз? Или она просто конец недели уже другими укомплектовала?»
Антон скрипнул зубами. В любых долгосрочных отношениях (когда таковые еще были) он всегда был эгоистичным ревнивцем, и сегодня давно забытое ощущение — он его опознал! — вновь начало прорезаться где-то на уровне солнечного сплетения. И все же Горячев напомнил себе: да, ему наверняка придется делить ее с другими. Как кофеману приходится делить с другими своего баристу. Или пациенту — врача. Начал лечить себя, отворачивать от тупорылой жажды внимания.
«Я просто пользуюсь услугой. Как и со всеми. Всеми остальными тоже пользуется кто-то другой. И мной».
В голову вдруг невольно пришли куплеты из той старой песни, перепетой еще Мэрилином Мэнсоном — Sweet Dreams. Под немой мотив Антон и успокоился так же быстро, как и вспыхнул. А зазвучавшая уже через пару минут в наушниках музыка настроила его на совсем другой лад — перенесла мыслями ближе к ночному клубу, примирила с этой жизнью, состоящей из одного потребления, скоротечных связей, в которых никто никому и никогда не должен…
«И я не должен ей писать, если она вдруг ждет. Не в моих правилах, сучка».
Горячев улыбался. Деловые контакты пошли бодрее. Руки уплыли по списку так глубоко вниз, что перестали всплывать даже в развернутом на весь пятнадцатидюймовый экран ноутбука окне телеграма. Да, так и должно было быть.