«Нет, прости. У меня много дел, да и, признаюсь честно, для подобного рода отдыха мне необходим полный моральный комфорт. Которого пока нет. Так что отдыхай, Антон. Спасибо, что озаботился».
Горячев был обескуражен. Вот ведь ирония: даже там, где ему могли просто предоставить удовольствие по контракту, он умудрился просрать и это. Дела делами — но с моральным комфортом что? Камень-то явно в огород Антона. И принять бы это уже как знак, оставить все, но второй раз подряд он подобного вытерпеть не мог. Второй раз врать кому-то, врать себе и чувствовать себя неполноценным или нежеланным — нет. Впервые в жизни, стиснув зубы, Горячев согласился ждать.
«В таком случае напиши мне сегодня вечером или уже утром о своих планах. Завтра я свободен весь день», — отправил он. Постучал пальцем возле тачпада ноутбука, подумал… И вдруг искра азарта и безобидной мстительности вспыхнула в голове. Она любила сводить мужчин с ума, так она писала? Антон не собирался лишать ее возможности. Ухмыльнувшись, он добавил: «Надеюсь, ты не против, если сегодня я немного сорвусь, думая о твоих прикосновениях. =))»
Хозяйка пыталась пару раз что-то начать писать, вероятно, взбудораженная наглостью Антона, но вскоре просто вышла из сети. В воскресенье утром ему сообщили, что возможности встретится на этой неделе нет. («Мне очень жаль, но так вышло. Ты упустил мое свободное время».) Ручки сослались на кое-какие дела и обещали связаться с Горячевым тогда, когда все устаканится. Пришлось терпеть — и выплескивать застоявшуюся агрессию на боксерскую грушу и штангу.
6.02. Понедельник. Женсовет
В понедельник резиденция Nature’s Touch дышала полной грудью, и уже на пороге Антон заметил, что улей отчего-то был неспокоен. В светлых окнах виднелись мелькающие фигуры, кто-то курил на парковке и раздраженно что-то вещал по телефону. Горячев даже умудрился столкнуться с Романом и стал было извиняться («Хотел вернуть тебе флешку, забыл взять!»), но тот, отскочив от него в сторону, как мяч-попрыгунчик от стены, зашипел что-то неразборчивое и уполз обратно в свое механизированное царство.
— Доброе утро, — ехидно ухмыльнулась Елена, оказавшись за спиной Антона, когда он успел протиснуться в зал. Замдиректора сжимала в руках папку, что неплохо выделялась светлой пластиковой обложкой на фоне абсолютно черного брючного костюма. Было в Богдановой сегодня что-то такое колкое, едкое, словно за время отсутствия Горячева змея успела сменить шкуру и стала еще более ядовитой. — Рада тебя видеть. Сегодня тебе предстоит познакомиться с нашими коллегами. Я не разделяю желание Льва привязать тебя к коллективу, если честно. Но он считает, что так твоя работоспособность будет в три раза выше.
— Ну, если я правильно помню, ваши сотрудники — это и есть лицо компании и вы сами пользуетесь своей косметикой… — Антон напряженно дернул уголком губ. На фоне последних неудач Елена оказалась для него тем самым шестом, который привязывают к позвоночнику, вынуждая держать спину идеально ровно. Горячев пытался утешить себя тем, что это и к лучшему: целиком сконцентрируется на работе. И все же с самого приветствия его не покидало чувство, что Елена что-то знает о случившемся между ним и хозяйкой. Только к третьей официальной встрече он вел себя с Богдановой настолько собранно и сдержанно. — Полагаю, Лев Денисович хочет, чтобы с этим я и поработал. Очень неплохим пиар-ходом было бы организовать интервью с несколькими вашими сотрудниками — или сотрудницами — и с вами в первую очередь, то есть с людьми, непосредственно знакомыми с производством косметики и одновременно пользующимися ей. Я уже подобрал ряд изданий и маякнул своим знакомым из блогов — теперь дело за малым. Подготовлю вам новый пресс-кит, чтобы им всем было от чего плясать, а там — с десяток публикаций о вас, отзывы, обзоры, вот это все… Конечно, если я буду знать вашу кухню изнутри, и рассказать потом будет о чем.
Елена смерила Горячева долгим изучающим взглядом. В ее лице промелькнуло удивление, затем сомнение, затем раздражение и только после всего этого — ухмылка.
— Кто этот человек и что с тобой сделали за выходные? Держишь в изумлении, Антон! А я-то ожидала от тебя еще немного колкостей в мою сторону. — Елена усмехнулась и дружественно хлопнула Антона по плечу. Тот вздрогнул от неожиданности, споткнулся. Удар у нее был крепкий, хотя сама кисть и запястье казались образчиками невесомой девичьей хрупкости. — А что касается кухни… Да, ты говоришь правильные вещи. Показываешь себя очень профессионально. Только… — Богданова поправила свои черные перчатки в нервном жесте. Теперь Горячев заметил, что она тоже переживает. Ему немного полегчало: похоже, прежняя враждебность оказалась рабочей нуждой, а не личным отношением. И все же ссориться с Еленой, пока она его курировала, Антон не хотел. Нужно было использовать имеющиеся условия с умом. — Только, пожалуйста, слушай состав блюда, а не полагайся на специи. Пойдем.
Елена уверенно повела Антона в один из залов совещания на первом этаже. Мимоходом взгляд зацепился за Льва, который стоял на втором и внимательно наблюдал за Горячевым, облокотившись о перила. Последний успел приветственно поднять руку, прежде чем Богданова утянула его вглубь дома. Они огибали стайки стройных девиц — моделей, вероятно — и острова грузных серьезных мужчин, что вели переговоры с хищными, острыми женщинами, успешно и профессионально стрелявшими в толстые животы взглядами. Когда Антон и Елена добрались, Богданова положила руку на ручку прозрачной двери мутного стекла, задержавшись перед входом.
— Здесь все начальнички среднего звена. Ты знаешь, что это значит, Антон?
Антон поджал губы. Определение у него было, но гораздо менее дипломатичное, чем он решился бы озвучить. И все же подобрал слова:
— Заходим в клетку ко львам?
«Где все самцы в отсутствие вожака рвут друг другу глотки, а все самки поднимают хвост перед самым успешным из них», — мысленно добавил Горячев.
— Я примерно понимаю, чем меня будут кормить тут, не волнуйтесь. Просто укажите мне нужных людей.
— Они все нужные. И все женщины, что делает их еще ужаснее в бизнесе. Бабский коллектив, Антон, самое отвратительное зрелище, если он не пытается сдерживать свою суть. И бывает он даже тогда, когда состоит целиком из мужчин. Тебе нужно со всеми познакомиться, взять все, что тебе нужно и… Я думаю, ты сам знаешь, что делать.
Дверь открылась, Елена переступила порог и Антон увидел, как этот шаг изменил ее. Даже походка теперь была такая, что едва ли в ней узнавалась жесткая бизнес-леди. Богданова описывала бедрами идеальную восьмерку, улыбалась каждому обернувшемуся лицу и артистично всплеснула руками, что было абсолютно несвойственно ее холодной личности. Когда за Горячевым захлопнулась дверь, казалось, шум внешнего мира вместе с тем сгорел в наэлектризованном воздухе.
— Девушки, прошу любить и жаловать. Антон Горячев. Слушайтесь его, а то приду я и сожру вас вместе с потрохами, ясно? — в медовом тоне Елены послышался металлический скрежет. Из-за стола для совещаний, на котором в залитой светом комнате уютно уместилось множество фигур и чай с плюшками, поднялись четыре женщины. Пятая стояла у окна. Все они были разные, по-своему интересные и даже необычные, но одинаково ужимистые — это стало совершенно ясно с первого взгляда.
— Это, — Елена обратилась к Горячеву, указывая рукой на невысокую блондинку. Женщина была немного в весе, мягкие черты тела умело акцентировались одеждой в самых выгодных местах, на руках — длинный кричащий маникюр. — Антонина Ивановна. Отвечает у нас за всю бухгалтерию, то есть, главбух.
— Можно просто Тоня, — разулыбалась женщина, сложив руки на груди.
— Это, — Богданова обратила внимание Горячева на высокую брюнетку, стройную и не в меру разукрашенную. Ее возраст сложно было определить под слоем краски, но одета женщина была со вкусом. — Екатерина Антоновна. Она у нас отвечает за весь моделинг, владеет всей информацией по прошлой пиар-компании.
Катя промолчала, просверливая Горячева недобрым взглядом. Но, подобно любой лживой особе, с доброжелательной миной закивала. В ее образе все казалось прекрасным, если бы не попытка выделить самым ярким цветовыделителем из всех, что были в ее косметичке, все то, чем одарила матушка-природа.