«Ну и — соскучился… Но об особенном не думал.) Мне это все еще в новинку. Я обычно в сексе мыслю проще. Но, может, расскажешь мне о своих предпочтениях? Вдруг вдохновлюсь? =)»
«Хм. Ну, я очень разнообразный человек в плане сексуальных предпочтений. Это будет звучать очень странно в свете ограничений, которые ты на себе испытываешь с моей стороны, но комплексов у меня мало.) Мне очень нравится окунать мужчин в различные сексуальные переживания, особенно нравится, когда со мной они это испытывают впервые. Когда кончают и удивляются.) Но, насколько ты дал мне понять, тебе нравится не все, что мне хотелось бы от тебя получить. То есть, та ласка руками — это очень хорошо. Но я люблю еще проникновения».
«Ну… Как видишь, у меня с тобой кое-что уже было впервые… =)) Может, даже немного больше, чем я ожидал сперва. Так что ты знаешь, что делаешь.
Но то, что мне не нравится, мне просто не кажется сексуальным. Прости… =)) Считаешь, я много теряю?»
«Определенно! Ты же никогда не пробовал, да? Просто есть какие-то странные предрассудки относительно такой сексуальной практики… Но это элементарно приятно, если умело. А я умею.) И для здоровья полезно. Ладно, реклама — это не про меня. Но правда, в такой роли ты бы был бесконечно сексуальным…»
Антон нервно забарабанил пальцами по торцу телефона. Что ж ей так хотелось-то его раздвинуть? Горячев не то что был гомофобом — как им можно было стать хотя бы после «Бермуды»? — но в отношении себя никаких нетрадиционных намеков не любил. Шутки — без проблем, но даже женщина, желающая поставить его в пассивную позицию, вызывала недоумение. В такие моменты Антон явственно ощущал, что мир сходит с ума… Но находить общий язык с хозяйкой он должен был. Во всяком случае, не хотелось сказать ничего резкого, ничего такого, что отвратит и в этот раз.
«Я сейчас должен ломаться, как девственница: нет, нет и нет, я тебя слишком плохо знаю, чтобы решаться на такой серьезный шаг! — решил отшутиться он и отправил вдогонку какой-то крайне драматичный стикер с заламыванием рук. — Но я обещаю изучить матчасть и подумать».
В ответ Антону прилетело безмолвное анимированное изображение, где фигурировали руки и чей-то аппетитный зад, но половую принадлежность обоих героев изображения угадать было сложно. Зато можно было увидеть, как ласково поглаживают ладони взмокшие ягодицы. А после — короткое сообщение:
«Трусишка)».
«Я не трус, но я боюсь! Но такой формат общения мне нравится значительно больше. =))
А может, я смогу узнать о твоих предпочтениях и за пределами твоей комнаты для свиданий? Чем-то же еще ты увлекаешься. Вдруг нам с тобой обоим нравятся тупые американские мультики или поэзия начала XX века? =))»
«Я люблю мультики. Вообще очень многое из творческого продукта я могу есть, совершенно всеядный человек.) Проще сказать о том, что не люблю. Поэзия ХХ века в наше время почти тренд, кто ее не любит.) Если говорить обо мне — это футуристы.) Предчувствие переворота в жизни и разорванный в клочья человек — мне очень близко. Как и антиэстетизм — моя тематика, как бы странно это ни звучало. Легче всего изучать красивое, познав уродливое. Тупое американское переваривается сложно и очень иногда, но тоже переваривается) Еще образ женщины в мировой литературе и изобразительном искусстве — предмет моего изучения. Все не могу взять в толк, как мы от Рембрандтовских пышек дошли до плоских вешалок и обратно, только это „обратно“ — исключительно извращено нездоровым восприятием. Историю люблю. Я даже не знаю, правда, о чем начать рассказывать и стоит ли)».
Антон сперва даже не нашел что сказать. Он не ожидал, что так легко получит развернутый ответ — с другой стороны, раньше он попросту не пробовал спрашивать о тех вещах, которые не указывают прямо или косвенно на внешний облик человека, который скрывался от глаз.
«Обо всем… =) Рассказывай обо всем, о чем захочется. Кто нравится у футуристов? Маяковский же сам в тренде похлеще них всех. Я читал еще Хлебникова — очень странно, так и не распробовал, хотя знаю тех, кто от зауми просто тащится… Вообще в стихах, в искусстве больше всего люблю, когда оно „не от мира сего“, поэтому даже самое непонятное иногда цепляет. Должно же быть хоть что-то волшебное в жизни.
А вот в истории я так и не научился разбираться — память у меня дырявая, я всегда знаю, что хочу и как, но даже в жизни не могу привязать это к „когда“. Потому что три минуты назад еще хотел уныло плевать в потолок, сейчас хочу цыганских поцелуев под луной, а еще через три минуты захочу есть и смахну все остальное. =) У меня есть друг, Леха, так мы раньше с ним очень похожи были — а теперь он шутит, что я в гормональном развитии остановился где-то на уровне подростка и вместе с этим по пизде пошло все. =D Даже грустно. Хотя быть поверхностным и непостоянным во многих жизненных ситуациях гораздо проще».
«Хлебников — да. Что ты хочешь от человека, который художник и сидел в дурдоме? Вот кто не от мира сего.) А я люблю, вестимо, Маяковского, Фиолетова и Пастернака. Может, Северянина… Ну, видишь, я люблю очень глубокое и очень тяжелое творчество. Словно мне в жизни проблем мало) Хотя я не знаю, зачем тебе эта информация. У нас, вроде как, исключительно деловые отношения.
Твой Леха очень проницателен. Ну а так, какие твои годы, еще научишься! Быть поверхностным и непостоянным… Каждому свое. Я не скажу, что это хорошо или плохо. Да, ты будешь меньше бит, возможно. Но, с другой стороны, никогда не получишь тех сокровищ, что лежат на самом дне)».
Антон издалека чувствовал назидательные и воспитательные нотки, пусть и развеянные доброжелательностью. Что ж, какой бы ни была их разница в возрасте — хозяйка, казалось, ощущала ее очень остро. И это заставляло Горячева задуматься, еще раз перебрать в голове всех знакомых женщин из Nature’s Touch — то есть вообще почти всех, с кем он познакомился в компании. Большинство из них так или иначе оказались старше него. Хотелось, конечно, чтобы на том конце оказался кто-то вроде Елены, а не Тоня, но у Антона никак не выходило совместить осязаемый образ с этим спокойным тоном переписки. С другой стороны, никто и никогда не совпадает однозначно со своим оцифрованным «двойником». И даже не потому, что может врать. А потому что правду увидеть сложнее, чем кажется.
«Ты тоже считаешь меня совсем поверхностным? Или думаешь, что и я могу любить что-то глубокое и тяжелое?»
«Совсем нет.) Но считаю, что ты зачем-то выбираешь именно такую линию поведения, хотя, на мой взгляд, ты очень умный человек. Полюбить что-то тяжелое — это мучение, Антон. Никому это не надо)».
«Я же сказал — потому что так проще.) И ты сама ответила на свой вопрос. Тяжелого же никому не надо. Знаешь, почему я вообще на тебя вышел?»
«Хотел с кем-то переспать? Просто это стандартная ситуация в моем случае».
«Ну да… В целом да. Но обычно у меня нет с этим проблем. Я знаю, где искать. Вернее, там, где искал — кажется, уже почти кончились. =)) Неважно… Но я себя иногда ловлю на мысли, что мне вообще все это стало надоедать. Утолил, знаешь, физическую потребность… И все. А потом лежишь рядом с этой девушкой, а она тебе ничего и никак. И говорить с ней не о чем. Скучно. Скучно так, что второй раз на нее даже не стоит. У всех все нормально, а у меня вот — так. То мне слишком многого хочется — им, видите ли, плохо. То на меня вешаются одни дуры, в которых, кроме пары трюков, ноль интересного. Почему нельзя уметь трахаться и при этом иметь что-то в голове? Я и пришел… Потому что сначала мне казалось, что тут-то я не буду обязан никого развлекать на уровне той херни, которую они обычно начинают на меня вешать. А потом оказалось, что все это как-то с работой совпало. Потом я хотел уйти. Потом просто не смог. А потом ты вдруг наблюдаешь за тем, в каком я настроении. Серьезно, первый раз, кажется, кто-то, с кем я изначально собирался просто освободить яйца, интересуется моим настроением. Или говорит, что я умный. И типа… Что происходит-то?
А я вот тебя не вижу. И даже что-то наблюдать в ответ не могу. Могу только спросить о чем-то отвлеченном. И, кажется, когда люди знакомятся, это именно так происходит? Они сначала друг друга узнают, очаровываются и только затем начинают друг друга хотеть. Я раньше только разочаровывался, когда узнавал. А тут — даже смешно самому…»