— Давай, — легко согласился Горячев и немного переступил с ноги на ногу, почти незаметно сократив расстояние между собой и Еленой. — А терроризм — это не мое. До тех пор, пока не приходится терроризировать продавщиц в магазинах… Но тут уж, как говорится, цель оправдывает средства. Я надеюсь, ты принимаешь взятки за эксклюзивные интервью? — и, подмигнув, он наконец выложил на ладонях перед Еленой свой дар — аккуратную картонную коробку с прозрачным окошком, в котором виднелось что-то зеленое. Презент на первый взгляд смотрелся не очень-то и презентабельно — но так уж выглядело подавляющее большинство товаров с ярлыком «натуральное». — Мне тут птичка напела, что ты просто обязана любить расслабиться с чашечкой зеленого чая и чем-то таким на закуску.
Антон выложил первый свой малый козырь. Выглядел Горячев привычно самоуверенно, а у самого сердце билось, ведь принес он Елене не что иное как засахаренный грейпфрут, ради которого обошел все нормальные продуктовые вблизи дома. Даром что жил почти в самом центре города.
— Ой, Антон! С ума сошел, что это?
Как показала практика, подарки Елена принимала еще хуже, чем внимание мужчин. Но ее изумление подсветило синие глаза и подкрасило румянцем щеки, отчего Богданова из стальной леди в момент обратилась в любопытную девчонку, которой принесли конфеты. Послышался скромный вопрос («Можно?»), и коробка оказалась в руках. Богданова какое-то время просто изучала подарок, потом принюхалась, затем заглянула в окошко.
— Какой… странный выбор. Спасибо большое, но за что? Почему? Мне очень приятно, конечно. Спасибо! Это что, грейпфрут? Я забыла про какой-то праздник? — Елена бегала по Антону взглядом, словно ответ прятался под воротничком, в складке джемпера или даже в рукаве. Она выглядела настолько смущенной и ее голос потеплел так сильно, что Горячев ощутил, как попал в чувственное место, брешь в защите из нержавеющей стали. И даже червь слепого расчета, что поел уж достаточно нервных окончаний Елены, ненадолго, но стремительно отступил. Антон не смог сдержать ответной улыбки, совершенно разоруженный на минуту неожиданно чистой эмоцией. Но его восторг от случайного успеха сменился удивлением, а потом и беготней мыслей.
«Я угадал, кажется, но она совсем не ожидала ничего подобного… Ее не пугает моя осведомленность? Что я могу поймать ее за руку? Она просто не в курсе? Это все же не она? Или так умело скрывает все лишнее?..»
Снова никаких ответов — лишь новые вопросы, новая вспышка волнения, от которого Горячева почти затрясло. Он было начал кусать губы, но быстро оправился, тряхнул челкой и обошел Елену сбоку. Вновь улыбался, вновь включал очарование…
— А ты себе такое позволяешь еще и только по праздникам?.. Ну, сегодня мы перешли на ты, а еще я увидел, как Елена Богданова умеет улыбаться… Достаточный повод?
— Да нет, но просто такие хорошие подарки малознакомые Антоны мне дарят только по праздникам, — засмеялась Елена, после чего Горячев поймал свой мимолетный поцелуй в щеку и довольно зажмурился. — Но ты не думай, что теперь я буду делать тебе поблажки. Спасибо большое. Ладно, я пойду отходить от пережитого потрясения, а ты хотел зайти к Роману?
— Ну так я ведь помириться и наладить отношения! А к Роману — это да… Похоже, с приятным на время придется прекратить, — Антон хохотнул и оглянулся, визуально вспоминая, как идти к сисадмину. Нырнул рукой в карман джинсов — да, на этот раз он флешку не забыл…
В левом коридоре висела гнетущая тишина. Как только Антон отворил первую дверь на пути к зловещему сисадмину, Елены и след простыл. Вторая оказалась наглухо закрытой. Антон постучал, чтобы привлечь внимание, но этого было недостаточно, ведь когда он зашел… Когда он зашел, Роман настолько судорожно пытался скрыть переписку на экране монитора, что обронил телефон, по которому говорил. Грохот выдался знатный, неловкий момент был отшлифован еще и тем, что случайно включился режим громкой связи. Кто-то на том конце монотонно бубнил что-то, чего, судя по побледневшему в один момент еще больше обычного лицу Романа, Горячев был слышать не должен. Шум не смог отвлечь говорящего, мужской голос продолжал вещать:
«Ты все понял про эту вашу богадельню натуральных пидорасов? Ты должен сделать это, иначе разговор у нас будет в другом тоне. Но ты справишься, сладенький. Отбой».
Звонок сбросили на том конце, и на дисплее телефона, который Роман не успел подобрать, высветились обои рабочего стола. Лаконично черные. Так же черно в один миг стало вдруг и в голове Антона. Нет, он совершенно не знал, о чем шла речь — но от неприятного тона сухо и горько стало во рту, дрожь инстинктивной готовности к бою поползла по позвоночнику. Горячев с немым вопросом глядел на Романа. А тот поднял на него глаза, но тут же забегал ими по помещению.
— Чего тебе, Горячев? Какого хрена ты здесь в нерабочее время шастаешь? Заняться больше нечем или что?
— Ну так тебя тоже можно спросить, какого ты в нерабочее здесь высиживаешь… Не первый раз. Не спрашиваю же? — Антон поморщился, но подступил ближе. На протянутой ладони у него зачернела флешка. — А я так, по своим делам. К тебе зашел вернуть мимоходом…
Однако теперь Антон отдавать чужую собственность не спешил. Даже если флешка не принадлежала Роману и не нужна была ни для чего, кроме переноса документов, Горячев понимал, что сейчас она — единственный предлог для общения с этим фриком из каморки. И прежде чем белые цепкие пальцы добрались до нее, кулак Антона схлопнулся. Прямо как у школьного заправилы, который решил за просто так поддеть ботаника. Он посмотрел на Романа испытующе. Последний выглядел обескураженным и злым.
«Стоит ли вообще лишний раз общаться с этим типом? Может, все же просто отдать и уйти?..»
— Ну так потому что обслуживать сеть легче тогда, когда она ненагруженная, мой гениальный никто, — почти зарычал мужчина, но на его лице калейдоскопом сменялись гневливо сдвинутые на переносицу брови и взгляд побитой собаки. Телефон так и оставался на полу, Роман был настолько смущен, что даже не поднял его. Антон бегло посмотрел вниз. Стоило, может быть, действовать на упреждение, но сисадмин выглядел так, словно вот-вот бросится и вопьется зубами в глотку, если сделать еще один шаг навстречу. Антон не боялся, нет. Но не спешил разряжать обстановку, чувствуя силу своего положения. — Ты будешь отдавать флешку или что? Зачем ты все ходишь сюда по вечерам, никого из начальства, кроме злобной суки, нет?
«Никого? — поднял брови Антон. — Никого из начальства, но, может, кто-то другой… Или совсем никого?»
— Не так уж часто я сюда хожу. Вечером так вообще первый раз, — он пожал плечами, пряча нервные мысли за защитной стойкой и безразличным взглядом. — Это не по работе. Нельзя, что ли? И вообще, Роман… У тебя проблемы? — Горячев бросил еще один многозначительный взгляд вниз. — Может, помочь чем? Не каждый день, наверное, услышишь такие… угрозы…
«Еще и что-то там про пидорасов».
Роман оскалился, а руки сжались в кулаки. Слышно было, как за его спиной начал разрываться мессенджер, как умиротворенно гудел блок питания компьютера, как не на шутку скрипел зубами сисадмин.
— Не первый, Антон, — ухмыльнулся Роман. — А это мой личный разговор, который тебя никак не касается. Получилось как получилось, но спрашивать о том, что не твоего ума дело — это уже слишком даже для твоей наглости. Перебор. — Он протянул руку. — Отдавай флешку и вали, мне нужно в серверную. А оставлять тебя здесь, такого любопытного, в одиночестве мне не хочется.
Горячев смерил Романа долгим взглядом, но флешку все же кинул. Вынул телефон, посмотрел на часы… Было еще без двадцати восемь. Рано. Антон понимал, что Роман ему ничего не сделает — этого упыря теперь можно было давить сколько угодно. А значит, теперь предстоял самый неприятный из всех непринужденных разговоров. Но — важный.