— насильственной смертью?
— Нет. Собственной.
— Это как?
— Повесился.
— И это ты считаешь естественной смертью? — Удивился я.
— М-м-м… — Замычал Мурзиков. — Я имел ввиду, что он самостоятельно полез в петлю.
— Удивительно. И верёвка оказалась под руками в нужный момент. — Скептически усмехнулся я.
— Нет. — Возразил граф. — не на верёвке. На цепочке от кадила.
— Во, блин?! И выдержала?
— Кто?
— Никто, а что. Цепочка.
— Разумеется. Она же железная.
— Я думал золотая. — Огорчился я за священнослужителя.
— Да какой там?.. Железная. Причём, очень некачественной ковки. Я сам удивился, как она выдержала вес тела. — Махнул рукой Матвей.
— Ладно. дьявол с ним. Нам-то что делать? Опять ниточка оборвалась. Документы хоть какие-нибудь нашли? Письма? Записки?
— Ничего. Пусто.
— Но как он мог знать подробности захвата?
— Ну, это просто. Хотя бы потому, что сам и разрабатывал. Вопрос в другом: кто заказчик? Куда надо было доставить Вас? Для чего? Наверняка, он не знал. В его задачу входил захват и передача кому-то.
— Если передача, то каким образом? Лошади должны были быть… Карета или как? — Уточнил я.
— А вот тут очень интересно. Мы обшарили всю окрестность и обнаружили капонир.
— Чего?
— Капонир.
— С танком, что ли?
— Нет. С самолётом.
— Это ангар.
— Нет. Это капонир, так как был вкопан в землю. Сверху накрыт дёрном. Самолёт небольшой, четырёхместный, с багажником. Утеплённым.
— Как это? — Не поверил я.
— Утеплённый багажник — это значит, что в него можно положить человека и подняться на большую высоту.
— А как насчёт кислородной маски?
— И маска там имеется. И керосином заправлен под завязочку. В общем, летай, не хочу.
— А пилот?
— А пилотом и был этот самый священник.
— Как установили?
— По отпечаткам пальцев.
— У вас уже увеличительные стёкла имеются? — Удивился я.
— Нет, откуда. Просто у Егорова есть парочка глазастиков. Один из них срисовал, другой увеличил рисунок. Вот и выяснили.
— Ну, не факт. Может ему нравилось сидеть в кабине и лапать штурвал с рычагами. Или что там есть?.. — Усомнился в правильности предлагаемых выводов я. — И зачем в таком случае меня надо было увозить из города в пустыню?
— Не в пустыню, а в горы. — Уточнил Мурзиков.
— Матвей, тебе не кажется, что ты меня байками кормишь? Какой, к едрене-фене, самолёт? Как, по-твоему, он должен был выбраться из капонира? А как он туда попал? Где взлётная полоса? Или он появился из воздуха? Он же каким-то образом прилетел сюда? Приземлился? Значит, должны были остаться следы посадки?
— Правильно. И Егоров так же думает. Но, увы. Никаких следов посадки не обнаружили. Даже следов раскопа капонира. Изольда утверждает, что всё создано исключительно магией. Фон остался. Она предполагает, что и самолёт со временем распадётся. По её мнению он тоже результат магических фокусов.
— Наш планерист осматривал машину?
— Да. Утверждает, что на современном этапе развития нашего государства это невозможно.
— Ты имеешь в виду создать невозможно.
— Да, конечно.
— Что с Кичиро?
— пока не знаю. Там Моисей с Изольдой и Сяомин колдуют.
— Очень мне не нравится всё это, Матвей Иванович. Очень. Я не понимаю, что происходит. Нельзя было брать эти земли? Нельзя было жениться? Что ещё нельзя было делать? Почему я нужен, а не кто-нибудь другой? Почему обязательно живым? Что вообще от меня требуется? Позвонить? Но мне нечего спрашивать.
— Почему? Есть. — Возразила Милисента. — Вот и задай все свои вопросы там.
— Ага. Только одна маленькая закавыка. Уточнение. Вспомни, получила ли ты исчерпывающий ответ на свой последний вопрос?
В кабинет вошла Сяомин.
— Не помешала? — Устало поинтересовалась она.
— Нет. Рассказывай. — Потребовал я.
— Пока трудно сказать что-то определённое. В земных условиях японца уже давно не было бы в живых. А здесь живёт. Мы сделали всё возможное, но что из этого получится или получилось, сказать не берусь.
— Он в сознании?
— Нет. Генриетта там квохчет над ним. Беспокоиться не стоит. Но выкарабкается или нет, не понятно. Моё мнение — скорее нет, чем да.
— Что у нас по государственным делам? — Тяжело вздохнув, поинтересовался я. — Как там вообще?..
— Смотря что вы имеете в виду под государственными делами. — Усмехнулась первая жена.
— Сяо, давай не будем… Прекрати выкать. Мне не до шуток. Что с армией? Что с границами? Башни поставили, а что там с народом? Почему так много недовольных?