Ещё через некоторое время мы подошли к какому-то строению. Из него вышел мужик (видимо, часовой или дежурный), который, не утруждая себя разбирательствами, приказал отвести меня в камеру предварительного заключения. Сам же отправился доложить начальству о поимке шпиона.
В камере было не очень уютно. Деревянная скамья, на которой сидеть-то было неудобно, не то, чтоб прилечь. Она качалась, и норовила в любой момент перевернуться. Пришлось встать. Шесть шагов вперёд, и столько же назад. Три шага вправо, и столько же влево. Где-то здесь, напротив двери должно быть окно. Я попытался намацать. Увы, только руки запачкал. Наверное, оно было очень высоко. Засовы на дверях загрохотали, и мне предложили выйти. Ну, я и вышел. Заодно приложил охранника о противоположную стену так, что тот охнуть не успел. Нет, я не специально. Я просто не видел его. Но ребятки несли службу не спустя рукава. Их было двое. И потому второй немедленно применил захват, и, выкрутив мне руки за спину, нацепил наручники.
— Во, блин! — не удержался я. — Оружие делать не умеют, а наручники, на тебе, уже есть.
— Молчать! — Рявкнул солдат, ткнув меня чем-то твёрдым в бок. Я согнулся от боли.
— Ещё слово вякнешь, так отдубасю. — Пригрозил второй, поднимаясь.
— ладушки, ребятушки, — сказал я, — посмотрим, кто кому наваляет.
— Пшёл! — Пхнул меня в спину тот, что надевал наручники. — Поговори ещё.
Я сделал пару шагов и остановился.
— Ты что? Слепой? — Заорал второй охранник.
— Представь себе, да. — Ответил я, не поворачиваясь.
— Яте щас покажу под слепого косить. — Снова заорал солдат
Неизвестно, чем бы всё закончилось, но на моё счастье в коридор заглянул офицер.
— Что за вопли? — Поинтересовался он.
— Да вот, шпион. Попытался сбежать. Сбил напарника. Я еле сковал его. — Ответил один из охранников.
— Брешешь, сволочь. — Сказал я. — Я не сопротивлялся.
— Разберёмся. — Уверенно заявил офицер. — Вы к кому его?
— К самому Егорову. — Хором ответили солдаты.
— Ведите. — Разрешил офицер.
— Но он не идёт. Говорит, что слепой. — Сказал тот, которого я сбил.
— Что? — Не поверил офицер.
— Снимите наручники, я буду дорогу руками ощупывать. Или возьмите меня под руку и ведите к своему Егорову. — Посоветовал я, в тайне радуясь, что сейчас попаду к главному полицейскому.
Офицер подошёл ближе и помахал чем-то перед моим лицом. Удивлённо хмыкнул и вынес вердикт:
— Действительно слепой. А вы дурни, куда смотрели?
— Он у дворца шатался. — Сказал один из охранников.
— Да косит он. — Убеждённо повторил своё утверждение второй.
— Ладно. Разберёмся. — Сказал офицер. — Ведите его к главному. Там посмотрим.
Мои охранники посоветовались, и решили на всякий случай не чудить. Один взял меня за локоть, если так можно сказать, и повёл. Второй шёл позади, контролируя мои действия. А они у меня были самые обыкновенные. Мне же никто дорогу не объяснял. А потому я спотыкался на каждом пороге, цеплялся за углы, падал на ступеньках. Это сильно нервировало мою охрану, но поделать они ничего не могли. Пока офицер, который, оказывается, шёл позади, не посоветовал предупреждать меня о препятствиях. Дело сразу наладилось, и меня перестали ловить.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы прошли ещё немного по коридору. Свернули направо и вошли в приёмную.
— Доложи. — Приказал офицер кому-то, сидящему за столом.
— Можете войти. — Спустя минуту предложил женский голос.
— Так. — Сказал офицер. — Вы остаётесь здесь. Я сам отведу его.
— Но!.. — Попробовал возразить один из охранников.
— Он в наручниках. Рявкнул офицер.
— Слушаюсь. — Хором ответили солдаты.
Меня вновь взяли за локоть, и повели в кабинет.
— Господин Лейтенант, задержанный по вашему приказанию доставлен. — Отрапортовал офицер.
— Благодарю за службу. — Сказал незнакомый мне голос. И тут до меня дошло, что Егоровых то может быть хренова гора!!! В это мгновение лейтенант наконец-то обратил взгляд на меня. Минута драматической тишины была прервана таким отборным матом. Я даже не понял сразу, падать мне от страха, или прыгать от радости. Лейтенант тем временем, вылетел из-за стола, попытался схватить меня за руку, но, увидев, что я в наручниках, вылетел в приёмную с воплями: "Вашу мать… Всех перестреляю… Скотина сержант… Твари охранники… Где ключ от наручников…" и так далее, и тому подобное. В общем, минут через пять меня всё-таки расковали. Лейтенант тут же позвонил баронету, выслушал краткую похвальную речь, насколько я мог слышать, исключительно матерную. Вызвал дежурного караульного, посадил на гауптвахту обоих моих охранников, разжаловал сержанта в рядовые, приказал найти идиота, который схватил меня у калитки дворца. Лишь после этого успокоился, и предложил мне присесть. К этому времени прибыл сам Егоров. Процедура наказания повторилась, увеличив срок гауптвахты беднягам до двадцати суток каждому, сержанта, которого я принял за офицера, не просто в рядовые, а немедля отправить в штрафбат на три месяца. Мужичка, перестраховщика, посадить на 15 суток, подметать улицы. Я посмеивался, но не вмешивался. Хотя очень хотелось припомнить этому солдатишке тычки. Но я сдержался, и промолчал.