В общем, дела здесь наладились, и дальше могли идти своим чередом без моего участия. Можно было продолжать инспекцию. Что я и незамедлил сделать.
Прибыв в Синегорск, столкнулся с теми же проблемами. Но здесь была и другая, куда худшая. С кадрами в этой местности была очень большая напряжёнка. Пришлось обращаться к Морозкину за помощью. У него и так дел хватало, но у меня выхода не было. Мы договорились, что я временно заменю его в Златограде, но, когда он узнал, что перед этим мне придётся заглянуть в Белозёрск, он махнул рукой.
— езжайте по своим делам. Я уж как-нибудь справлюсь сам. — Сказал он мне.
Я обрадовался. Гора с плеч. Увы. Слишком рано обрадовался. В белозёрске дела обстояли хуже некуда, если не сказать ещё хужей. Здесь вообще ничего не было. Надо было создавать всё сызнова. Правление Дженни ещё раз показало, что далеко не каждый может управлять, и даже управляться. Может, кадры и решают всё, но прежде эти кадры найти надо.
Здесь я застрял на целый квартал, время от времени вырываясь то в Синегорск, то в цитадель. Дела у Элины пошли на поправку. Дженни уже выписалась, Альбина готовилась к выписке. Милисента сидела у себя в Аратте. Пару раз вырывалась ко мне в гости. Но её так опекали, что ко мне подпустили только на пару минут. Мы посмеялись таким предосторожностям, но протестовать не стали.
Постоянные консультации, собеседования, тысячи резюме, рекомендационных писем и кто знает, ещё сколько всякого бумажного мусора. Алёна не вылезала из своего кабинета в Белозёрске, организованного для ускорения работы. Пока не было других помощников, пришлось нагружать её по самое "немогу". А что мне оставалось делать? Рано утром она приходила порталом, поздно вечером уходила. Завтракали, обедали и ужинали мы на месте, то есть прямо в моём кабинете. По четырнадцать часов кряду почти три месяца. Если б не спасительная вода, свалился бы уже через неделю.
Но постепенно дела налаживались. В первую очередь благодаря Морозкину. Ему удалось навести порядок в Синегорске, после чего подмог и в других губернских городах. Вклад Егорова переоценить было трудно. Я с каждым днём всё больше и больше утверждался в мысли, что Прокопа Егоровича стоило поднимать выше. Работу внутренних органов власти он организовал на высшем уровне.
К этому времени Альбина вернулась, и, осмыслив созданное, решила, что вмешиваться лишний раз не стоит, и вообще лучше держаться чуть в стороне. Она оставила назначенных Морозкиным людей на прежних местах, сохранив за собой право решающего голоса. Я так понял, что голос этот будет зависеть от купца. Но очень скоро стало понятно, что Альбина нашла себе более интересное времяпрепровождения, а взамен себя поставила заместителя, назначенного ещё Морозкиным. Но это случилось немного позже.
В Белозёрске так же дела налаживались. Правда, не такими темпами, как в Синегорске и Злато-граде, но всё же. У меня даже появилось некоторое время для ревизионных рейдов по другим губерниям. У Сяомин дела шли ни шатко, ни валко. В Солнце-граде у Кати всё было не просто хорошо, а потрясающе. Она оказалась прекрасным организатором. В ней проявился талант руководителя ярче, чем у всех вместе взятых. За исключением Морозкина. У того в Злато-граде было не хуже. Но и не лучше. К тому же Катя успевала раньше всех вводить мои новшества, организовывая их куда с большим эффектом, чем это делал я. Морозкин запаздывал. Не потому, что был медлителен, а оттого, что не успевал за Ёжиковой. По всей видимости, информацию о моих проделках она получала ещё до того, как я сам понимал, что придумывал и внедрил.
Во флоте так же происходили изменения. Его развитие двигалось вперёд семимильными шагами. Торговля между Аркаимскими портами и нашими росла, как на дрожжах. В целом жизнь налаживалась.
И тут, как всегда в самое неподходящее время, появились, так называемые, послы из поселенцев. Пришлось оставить все дела, и отправиться в Злато-град.
Клик двадцать шестой
Когда Морозкин вкратце обрисовал мне ситуацию, я понял, почему он вызвал меня, а не стал принимать решение самостоятельно. В бухте начался бунт. Ну, не совсем бунт, скорее сильные волнения. Рыть руками землю, чтоб построить землянку, не самое большое удовольствие в жизни. С голоду пухнуть тоже не очень приятно. Всех птиц, сусликов и червей в округе уничтожили. С водой дела обстояли не лучше. Вот люди и поднялись, обвиняя дурака правителя в близорукости. Откуда им было знать, что всё Хуан Гарсия знал. Очень хорошо знал, но власти хотелось безграничной. Переоценил он свои силы. А теперь решил выехать на чужом горбу. Как? Да очень просто. Адмирал Хуан Мария Даниэль Гарсия Пилар просил военной помощи у соседа для подавления революционных настроений, и пресечения возможного распространения заразы на сопредельные земли.