— То же логично. — Кивнул я.
— мы потому и решили первым вскрыть тот, что у входа. Вдруг там взрывчатка какая? Проще спрятаться будет хотя бы в проходе.
— А насчёт взрывной волны? — Усмехнулся я. — Вы не думаете, что она как раз-то в проход и рванёт? И потом, почему вы решили, что в саркофагах должна быть взрывчатка?
— Ну, я, наверное, не совсем точно выразился. Древние захоронения всегда имели скрытый механизм защиты от грабителей.
— Но, исходя из ваших слов, этому погосту много тысяч лет. Какой механизм может сохраниться так долго?
— Да беда даже не в скрытых ловушках или таящихся там неизвестных нам вирусов. — Признался Грабовский. — А в том, что мы не знаем, как вскрыть саркофаг. Их там 182.
— Это уже интересно. Почему 182, а не 183?
— Первый ряд от озера 13 саркофагов. Это левый сектор. — Быстро уточнил Грабовский. — И в каждом последующем ряду на один саркофаг меньше. У входа находится только один саркофаг. Всего в секторе 91 саркофаг. Точно так же построен и правый сектор. Такое ощущение, что по одному саркофагу у входа символизирует защиту, или охрану.
— Это если пользоваться вашей логикой, а не тех, кто занимался устройством погоста.
— Разумеется. — Согласился археолог.
— Вы выяснили, куда выходит вентиляционное отверстие над озером?
— Да. Выяснили. Не скажу, что это было легко. Если бы не случайность, чёрта с два бы нашли.
— Так надо было с помощью дыма искать. — Запоздало посоветовал я.
— Дык, мы так и делали. Изготовили дымовую шашку, а наблюдатели смотрели снаружи. Еле нашли. Под козырьком, почти у самой вершины. Да ещё и замаскирована была так, что не найдёшь. Какой бы ветер не дул, дым постоянно менял направление.
— А как вы хотели? Иначе и быть не могло.
— Нет, вы не поняли. — Вздохнул от моей непонятливости археолог. — Там, у козырька, где находилось выходное отверстие, располагались небольшие скалы, выполнявшие роль направляющих потоки.
— Ого! — Удивился я. — А куда же стекала вода? Выяснили?
— Стекала она в ущелье. Метрах в трёхстах отсюда, и ниже уровня пола пещеры метров на десять. Там внизу речка имеется. Вот туда вода и сливалась. Правда, выходное отверстие находилось выше уровня воды.
— Дно обследовали? — На всякий случай поинтересовался я.
— А как же?! В первую очередь. Только вот вода там очень холодная. Да и течение совсем не медленное. Но мы всё равно сумели осмотреть дно почти на километр вниз. Ничего не нашли. Совершенно ничего.
— То есть, порода, попадавшая в озеро, не выносилась вместе с водой? — уточнил я.
— Да. — Подтвердил Грабовский. — Тут другое дело. Исследуя дно под жёлобом, образовавшимся от сброса воды из пещеры, я предложил осмотреть русло ручья на пару десятков метров выше.
Археолог прервал свой рассказ. Испросил разрешения напиться. Я милостиво позволил, но тут же перезвонил Алёне и попросил чаю. В общем, пауза была выполнена строго по Станиславскому.
— и что же, вы нашли что-то? — Поторопил я рассказчика.
— Нашли. Метрах в ста выше по течению, за поворотом, на дне обнаружили входное отверстие, приподнятое так, чтоб вода самотёком входила в трубу, создавая давление внутри. Сам вход прикрыт золотой сеткой с микроскопическими ячейками. Диаметр входного отверстия двадцать сантиметров. Сетку снять не удалось. Соскрёб так же не получился. Состав воды у самой сетки ничем не отличается от воды ниже или выше по течению. Поэтому унифицировать, из чего она соткана, нет никакой возможности.
— Почему ж тогда говорите, что она золотая? — поинтересовался я.
— На вид — это золото. Поэтому и сказал. — Смутился Грабовский.
— продолжайте.
— Мы попробовали определить направление этой загадочной трубы. По всей вероятности, она идёт сюда, в пещеру. Могу лишь предположить, что уровень выходного отверстия не выше днища саркофагов. Исходя из полученных данных, мы решили, раз вода идёт сюда, значит, отходы должны выходить где-то ниже. Оказалось, что в нескольких километрах ниже уровня пещеры имеется небольшая долина, зажатая со всех сторон скалами. Если специально не искать, чёрта лысого найдёшь. Мы нашли. А в долине пышным цветом растут невероятные растения. Вызвали ботаников. Те ахнули. Говорят, такой флоры на земле нет, и никогда не было. Они тут же набрали образцов и бросились познавать неведомое.
— Очень интересно. — Сказал я, прихлёбывая остывающий чай из кружки. — А теперь главное, ради чего вы напросились на приём, и уже добрый час рассказываете мне сказки.