Уоррен умолк и довольно нервно потер щеку, пристально оглядывая сумрачную каюту. Полотенце с головы он снял, однако из-за марлевой повязки и пластыря волосы у него все равно стояли дыбом, словно у домового. Лампочка над койкой освещала только половину лица, и было видно, как на виске у него пульсирует жилка.
– Кёрт, – позвала девушка, – что не так?
– Боюсь, что абсолютно все. Старина Вальвик перед ужином отправился к капитану Уистлеру…
– И?
– Даже не знаю, насколько вы, ребята, были серьезны, когда мы сидели и выдумывали разных там международных мошенников. И вот невозможное случилось. Мы оказались правы. На борту действительно имеется разыскиваемый всеми полициями мира негодяй, и это без шуток. Он охотится за изумрудом старика Стертона. А еще он убийца.
У Моргана засосало глубоко под ложечкой, и не только из-за качки. Он спросил:
– Ты это сейчас серьезно или все-таки…
– Еще как серьезно. И Уистлер тоже. Вальвику удалось его разговорить, потому что Уистлер очень нуждался в совете. История старины Вальвика довольно путаная, но хотя бы это я понял. Уистлер не знает, сохранить все в тайне или же объявить по громкой связи всем пассажирам. Вальвик посоветовал второе – на море так принято. Однако Уистлер говорит, у него уважаемое судно, «семейный» лайнер – и прочую ерунду в том же роде…
Морган присвистнул. Пегги подошла и уселась рядом с Уорреном. Она решительно возразила, что это чепуха и она этому не верит.
– Кто он, Кёрт? Что им о нем известно? – спросила она.
– Только это. Никто, похоже, ничего не знает, кроме того, что он путешествует под чужим именем. Помните, я вам рассказывал сегодня днем, что Уистлер, когда я зашел в радиорубку, вроде бы ругался с радистом? Так вот, речь об этом и шла. Он получил радиограмму. К счастью, Вальвику хватило сообразительности выпросить у Уистлера копию послания. Взгляните.
Он вынул из внутреннего кармана конверт, на задней стороне которого было коряво написано:
Капитану парохода «Королева Виктория», открытое море. Подозреваемый, ответственный за случай со Стелли в Вашингтоне и убийство Макги у нас, находится на борту вашего судна под чужим именем. Федеральный агент прибывает из Вашингтона сегодня вечером, дальнейшая информация последует. Пронаблюдайте за подозрительными пассажирами, сообщите о подозреваемых.
– По поводу убийства Макги мне ничего не известно, поскольку это случилось в Нью-Йорке, – продолжал Уоррен, – но о деле Стелли я кое-что знаю, потому что поднялась невероятная шумиха, да и сам случай какой-то мистический. Он имеет отношение к британскому посольству. Стелли вроде бы весьма известный английский знаток драгоценных камней и ювелир…
– Погоди-ка! – перебил Морган. – Ты имеешь в виду того парня с Бонд-стрит, который делает ожерелья для королевских особ, а потом публикует их фотографии в газетах?
– Весьма вероятно, – проворчал Уоррен. – Получается, он приехал в Вашингтон, и жена британского посла попросила его починить или переделать ее ожерелье. Подробностей я не знаю, никто их не знает. Но однажды вечером он благополучно вышел из британского посольства с ожерельем, а спустя четыре часа его нашли где-то на Коннектикут-авеню. Он сидел на тротуаре с разбитым затылком, привалившись к фонарному столбу. Он не умер, но до конца своих дней останется парализованным идиотом, неспособным говорить. Похоже, это излюбленный прием нашего шутника. Он вроде бы и не убивает, зато так лупит по голове, что лучше бы его жертвы умерли…
Господи! – воскликнул Уоррен, стискивая и снова разжимая кулаки. – Уж не этого ли избежал я сам в соседней каюте, просто парень промахнулся, когда корабль качнуло.
Наступила тишина, показавшаяся зловещей из-за скрипа переборок и рева волн за бортом.
– Слушай, Пегги, – задумчиво протянул Морган, – тебе бы лучше не лезть в это дело, старушка. Это уже не смешно. Ступай наверх, в бар, подбей каких-нибудь простачков на партию в бридж. Если этот бандит заявится за остатком пленки, мы тебе потом расскажем, а пока что…