‑ Входи скорей, ‑ приветствовал он его. Разговор им предстоял долгий.
Монтеро без слов плюхнулся на стул и сонно потер глаза.
‑ Надеюсь, это не розыгрыш. Мне стоило больших трудов заставить себя подняться. И не говори, что тебе нужно срочно увидеть Магду. В такую погоду я никуда не поеду.
‑ Как странно ты назвал мою невесту, дружище! ‑ воскликнул Регарди, подкрадываясь к двери. ‑ Не знал, что у нее есть другое имя.
Резко распахнув створки, он столкнулся нос к носу с лысым лакеем, который тут же принялся смахивать пыль с декоративной вазы, стоящей рядом.
‑ Сам уйдешь, или тебе помочь? ‑ вкрадчиво спросил Арлинг, недобро оглядывая слугу с головы до ног. Встретившись глазами с Регарди, лакей решил не связываться и быстро скатился по лестнице на первый этаж.
Оставив створки дверей открытыми, Арлинг вернулся к Даррену и уселся так, чтобы ему был виден коридор и вся лестница. Он давно понял, что открытые двери ‑ лучший способ борьбы с любопытными слугами.
‑ Да, дружище, ‑ задумчиво произнес Арлинг. ‑ Не так я хотел с тобой попрощаться.
Даррен уставился на него, решив, что ослышался.
‑ Отец отправляет тебя в монастырь?
‑ Нет, ‑ усмехнулся Регарди, не сводя глаз с проема двери. ‑ Я уезжаю сам. Далеко и навсегда.
Даррен вздохнул и, сняв пальто, кинул его на кушетку. До места пальто не долетело, осев тяжелым, грузным комом на полу.
‑ Завтра, ‑ добавил Арлинг, поняв, что Монтеро не собирается комментировать его слова. ‑ Завтра я покидаю Согдарию. Отправляюсь на корабле в Ерифрею, а оттуда в Сикелию. Ты знаешь, где это? Очень, очень далеко отсюда. Последнее завоевание Империи. Седрик Второй получил эти земли почти даром ‑ все города сдались, едва Армия Жестоких высадилась на берег. Там повсюду песок, а жара такая, что стекло плавится. Только представь: дюжина городов, разбросанных по бескрайней пустыне. Отцу придется попотеть, чтобы найти меня там.
Даррен шумно встал и поднял с пола пальто. На какой‑то миг Регарди показалось, что он сейчас развернется и уйдет. Но Монтеро лишь иронично усмехнулся.
‑ Рад, что ты вообще обо мне вспомнил. В последнее время я был нужен тебе только для того, чтобы устроить свидание с деревенской дурочкой. А Тереза знает, что ее жених собрался убежать за неделю до свадьбы?
‑ Нет, ‑ досадливо поморщился Арлинг. ‑ И надеюсь, что ты ей пока об этом не скажешь. Тереза очень эмоциональный человек. Она станет волноваться, и Канцлер что‑нибудь заподозрит. Это моя жертва Даррен. Ради нашей свободы, ведь Тереза мне как сестра. Если я сбегу, ей не придется быть женой нелюбимого мужа, разве не ясно?
Монтеро поджал губы и упрямо покачал головой.
‑ Никогда не думал, что твоя фантазия столь безгранична. Что ты будешь делать в песках, Арлинг? Я слышал про эту Сикелию. Богатые, изнеженные роскошью земли. Люди там безвольны, как засыпающие на зиму мухи. От скуки они курят помет песчаных ящериц и вживляют драгоценные камни под кожу. Городами правят торговые кланы, не имеющие понятия о чести и благородстве. Мужи вспыльчивы и трусливы, а женщины распущены и страшны, как сожженные солнцем цветы. Да, Сикелия богата. Они везут нам диковинные пряности, воздушные ткани из шелка, алмазы и корунды, теплые одеяла из верблюжьей шерсти... Можно перечислять до бесконечности. Но это торгаши, Арлинг. Они платят нам дань. Уезжать в страну, где суд правит купец, а в домах убираются рабы ‑ неразумно! Может, тебе лучше выспаться? Вот увидишь, утром Согдиана вовсе не покажется такой ненавистной.
‑ Я не один месяц готовлю этот побег, Даррен. Я знаю, что говорю. Из Ерифреи суда отходят в Самрию каждые три недели. Но в Аслимском заливе приближается сезон штормов. Этого я как раз и не учел. Последний корабль отправится из Согдарии на следующей неделе. А потом ‑ только через два месяца. Завтра ‑ мой последний шанс.
‑ Как же ты попадешь в Ерифрею? Ты до своей Магды добраться не можешь, а Ерифрея находится в мятежных землях. Туда неделя пути летом, а зимой по нашим дорогам дней двадцать точно. Девицу берешь с собой?
‑ Ты правильно понял, ‑ осторожно ответил Арлинг, надеясь, что Даррену не придет в голову расспрашивать про Магду. С некоторых пор это была закрытая тема для разговоров.
‑ Завтра за мной пришлют корабль, ‑ добавил он, внимательно следя за другом. ‑ Наследный принц Дваро поможет мне покинуть Согдарию.
Наступившая тишина была недолгой.
‑ Ты предатель.
‑ Я знаю.
Если Монтеро хотел воззвать к его совести, то чувства вины Регарди не испытывал.
"Осторожнее, ‑ сказал он себе, ‑ или ты потеряешь последнего друга".
За несколько осенних месяцев многочисленная свита льстецов, окружавшая его с юных лет, истончилась до пары‑тройки обедневших лордов, которые не теряли надежды поправить свое финансовое положение за счет наследника Канцлера. Арлинг отдалился от двора насколько позволяло его нынешнее положение, и помощников в его личном заговоре против отца с каждым днем становилось все меньше. Придворные игроки вовремя почуяли грядущие перемены и сделали выводы. И хотя открыто обсуждать младшего Регарди боялись, вокруг попавшего в опалу Арлинга образовалась зияющая пустота отчуждения, которая пока была ему только на руку. Чем меньше любопытных будут совать нос в его дела, тем больше у него появится шансов на победу.
‑ Зря ты связался с Дваро, ‑ проворчал, наконец, Даррен. Поднявшись со стула, он принялся расхаживать по комнате, не глядя в его сторону.
Арлинг усмехнулся и плеснул себе вина. Монтеро всегда боялся играть по‑крупному. Дваро был всего лишь еще одним орудием мести отцу ‑ не больше и не меньше. Но и особого выбора у Регарди тоже не было. Несмотря на то что мятеж в Ерифрее был подавлен, провинция по‑прежнему находилась под властью Дваро. И хотя Арлинг ему не доверял, принц был единственный, кто согласился помочь устроить побег из Согдианы. Те немногие гранд‑лорды, с которыми он когда‑то был дружен, слишком сильно боялись отца, чтобы согласиться на подобное. Сейчас Регарди был благодарен им хотя бы за молчание. Впрочем, он не знал, долго ли оно продлится.
Встреча с Дваро напомнила ему игру двух шулеров. Каждый пытался найти подвох и уличить другого в обмане. Они встретились на шхуне принца, когда мятежный сын Императора тайно прибыл в Согдиану.
Дваро Гедеон был младшим сыном Седрика Третьего, унаследовавшим от отца большие глаза с сильным блеском и пышные вьющиеся волосы густого пепельного оттенка. На этом сходство заканчивалось. Обладая импульсивным, жестким характером, Дваро отличался от мягкого и лиричного Седрика, как зимний сухостой от декоративной розы. Когда запуганные Канцлером братья поспешно подписали отречение в пользу Совета Гранд‑Лордов и его главы Элджерона Регарди, Дваро предпочел бежать, став во главе оппозиции, которая давно зрела на южных границах Согдарии. И хотя недовольных политикой Канцлера было немало, армия и церковь, неизменно поддерживающие Бархатного Человека, способствовали тому, что повстанцы так и остались небольшой группой мятежников, опирающихся на прослойку новых лордов, мечтавших о власти, и купцов, недовольных ростом торговых пошлин.
Прежде чем допустить к принцу, Арлинга долго и тщательно проверяли, словно одно присутствие сына Канцлера могло стать угрозой безопасности Дваро.
‑ Сбежать хочешь? ‑ вместо приветствия спросил его Гедеон и громко расхохотался. Очевидно, происходящее и впрямь казалось ему забавным, хотя Арлингу было не до смеха. Свадьба с Терезой неизбежно приближалась, встречи с Магдой становились все реже, злость на отца ‑ больше, а его терпение ‑ меньше.
‑ Уверен, тебе это доставит такое же удовольствие, как и мне, ‑ улыбнулся Арлинг, решив, что на Дваро обижаться не стоит. Все Гедеоны были сумасшедшие.
‑ Твои услуги, конечно, будут оплачены.
‑ Деньги меня не интересуют.
‑ Вот как? А я думал, что после Самонийской Рубки твоя казна обеднела.
‑ Значит, собрался в Сикелию, ‑ протянул Дваро, пропустив слова Арлинга мимо ушей. ‑ Это не близко. Мое судно уже ушло в Самрию месяц назад.