Следующим днем я позвонил Торнтону, и слова его жены вогнали меня в неописуемый ужас. Получив отказ от меня, Эдвард обратился к Торнтону и путем долгих уговоров добился согласия. Вспомнив его признание о безумной тяге к катакомбам, я догадался, что он сломался под натиском назойливости и поддался зову Смерти, что бродила по коридорам катакомб, наполняя неисчисляемые лабиринты мраком и опасностью.
Воспользовавшись моментом, пока Шина не было дома, я взломал замок на дверцах шкафа, где сын запер мое снаряжение и выскочил из дома к ближайшей точке спуска. Мое сердце трепетало словно певчая птица, норовясь вырваться из грудной клетки. Сам от себя не ожидая, я бегом спускался по идеальным каменным ступеням и испытывал помимо желания спасти жизнь дорогого друга неосознанную радость. Ноги сами несли меня в глубины, и в тот момент я даже не задумывался, что сломя голову бегу четко по сценарию Судьбы. Катакомбы превратили меня — да и не только меня, всех, кто хоть раз спускался вниз — в умалишенного наркомана, чья ломка стала настолько невыносимой, что даже моя немалая сила воли не могла противостоять древней силе, посадившей меня на крючок зависимости. Я был одержим этим местом. На протяжении полугода из моих мыслей не уходил образ высеченных из песчаника коридоров, простирающихся на многие-многие километры Авеоны и за ее пределами. Они преследовали меня и днем, и ночью, и я не мог отвлечься чем-нибудь — мысли неотвратимо возвращались к катакомбам. По крайней мере, я понимал, почему моя группа так рвалась обратно, несмотря на случившуюся трагедию. Я болел тем же.
Мое возвращение катакомбы восприняли негативно. В воздухе чувствовалось явное, удушающее напряжение и каким бы путем я ни шел, сильный запах серы настолько въелся в мой нос, что я почти перестал его ощущать. Помня карты как свои пять пальцев, я стремительно бежал в сторону дыры, ведущей на второй ярус. Я мог поклясться, пол под Хасаном обвалился неспроста. Постройка хоть и древняя, но сделана она на удивление добротно и переживет даже сильное землетрясение. Что-то или кто-то повлиял на камень изнутри, подточил его, пока тот не дал трещину под весом чужаков. Пока я пробирался к дыре, мой разум все больше и больше одолевало ненормальное желание выяснить, кто убил моего мальчика, и это желание означало билет лишь в один конец. Жаль, я не мог попрощаться с Шином мысленно и извиниться перед ним за собственную слабость. Я держался сколько мог.
Расстояние до цели стремительно уменьшалось, мысленно я уже бросался с головой в пучину Ада, но меня отвлекло странное ощущение, вынудив остановиться. Каменный пол под ногами мелко задрожал, до моих ушей донесся быстро нарастающий топот. Что-то бежало мне навстречу и явно не одно — я слышал топот множества ног, лап и даже копыт, словно целая стая неведомых науке мерзостных тварей надвигалась на меня неудержимой волной. Меня парализовало от страха. Не в силах сдвинуться с места, я зажмурился в ожидании, когда стая накроет меня с головой и разорвет на мелкие клочки.
— Осторожно! — крик со стороны пробил мое тело от головы до пят разрядом молнии. Меня схватили за плечо и одним рывком отшвырнули за стену, а в следующую секунду по коридору пронеслось стадо. Будь я на прежнем месте, я был бы растоптан как сорняк на пути гигантов.