Включив на кухне газовое освещение, она убедилась, что огонь в камине вот-вот погаснет.
– Никогда больше такого не допущу! – всполошилась она. – Совсем потеряла голову!
– Ничего страшного.
– Нет, это не дело. И чай не готов… Время пробежало быстрее, чем я думала. – Выпрямившись, она обернулась и сказала: – Я не ответила тебе, где была.
– Не важно.
– Я встречалась с Филис.
Он вздрогнул.
– Ты была в Костерфайн-Тауне? Прямо у них в доме?
– Нет, что ты! Просто она прислала мне письмо. И просила встретиться с ней на пароме. Мы сплавали в Норт-Шилдс и обратно. Я не знала, стоит ли тебе рассказывать… – Сара опустила голову. – Вдруг бы ты мне запретил? А мне хотелось с ней повидаться, потому что… потому что на самом деле она не плохая. Совсем не плохая, просто она еще ребенок.
– Сара! – Он опять обнял ее. – Я бы не запретил. Одного бы я не вынес – если бы ты оказалась в тех местах одна. Там в любое время суток опасно, тем более что на тебя… – Он приподнял ей подбородок. – На тебя в любом порту глазели бы сотни жадных глаз.
– Не преувеличивай, Дэвид. – Она засмеялась. – Не забывай, что я с четырнадцати лет сновала в Шилдс и обратно.
– Пускай, но раньше ты не выглядела такой… счастливой. А счастливая миссис Хетерингтон выглядит особенно соблазнительно.
– Неужели? – Она прищурилась и посмотрела в потолок, словно раздумывая. – Но это не моя вина. Это все ты. О Дэвид, милый…
В следующие секунды они разлетелись в разные стороны, как щепки от удара топора, – так подействовали на них голос, раздавшийся из-за задней двери, и стук.
– Вы дома?
Дэвид пошел отодвигать засов, Сара сделала вид, что хлопочет у очага. Огонь гаснет, чай не заварен… Его мать выбрала для визита самый подходящий момент.
– Я уже три раза к вам стучалась. Вы недавно пришли?
Сара обернулась. По ее одежде было видно, что она только что с улицы. Она поспешно пробормотала:
– Да, я задержалась…
– Она выбирала в магазинах рождественские подарки, увлеклась скидками и забыла про время.
Мэри Хетерингтон посмотрела на стол. На клеенке не было никаких признаков еды. Покосившись на камин, она холодно бросила:
– Теперь вы не скоро разведете огонь. У меня чай еще на столе. Зайдите, выпейте. – Посмотрев на Дэвида, она добавила: – Ты, наверное, проголодался с обеда. – И вышла.
Сара и Дэвид переглянулись. Дэвид отрицательно покачал головой, но Сара остановила его жестом и крикнула:
– Мы подойдем через минуту!
Подтолкнув Дэвида к двери, она прошептала:
– Иди! Я только разведу огонь и тоже приду.
– Нет, я сам! Я не собираюсь…
Она вытолкнула его из кухни, повторяя:
– Ступай, ступай!
Закрыв за ним дверь, она привалилась к ней спиной, глядя на затухающий огонь. Ей было жарко, словно огонь горел вовсю и тянулся к ней языками пламени. Если бы Дэвиду пришлось делать выбор между нею и матерью, то в его решении теперь не приходилось сомневаться. Сара знала, что даже у женатого мужчины часто сохраняется крепкая связь с матерью и жена, пытающаяся ее перерубить, навлекает на себя беду. В данном случае на крепость этой связи покушалась сама мать. Однако Сара не испытывала злорадства. Она никого не желала срамить. Ей не хотелось, чтобы Дэвид встал перед необходимостью решать, на чьей он стороне. Пускай он любит мать; не так сильно, как жену, но все-таки. Пускай все будут счастливы и веселы, раз счастлива и весела она. Жизнь повернулась к ней благоприятной стороной, и она испытывала благодарность к Всевышнему. Вспомнив про Бога, она оглянулась, словно забыла, что за ней некому подсматривать, потом поспешно опустилась на колени, закрыла лицо ладонями и стала возносить молитвы. Как водится, она молила Бога простить ее прегрешения и признать ее замужество. Далее последовала благодарственная молитва, которую она произносила на собственный лад, без унизительных причитаний. Она не вымаливала счастья в будущем, а только благодарила Господа за то, что Он дал ей Дэвида.