Обе прыснули, как от необыкновенно удачной шутки. Смех внезапно оборвался. Они посмотрели друг на друга, и Мэри Хетерингтон проговорила:
– Не пора ли тебе называть меня как-нибудь по-другому, Сара?
Сара растерянно покачала головой. Она всегда обращалась к ней «миссис Хетерингтон» и никогда не смела произнести «мама».
Мэри отвернулась и принялась перекладывать пирожки с миндалем с блюда на тарелку. Не прекращая своего занятия, она невозмутимо продолжила:
– По-моему, ты вполне могла бы звать меня мамой. Нельзя же вечно твердить «миссис Хетерингтон»! Да, «мама» – это то, что нужно.
Она застыла и вопросительно уставилась на Сару. Сара тоже застыла и тихо ответила:
– О да, я с радостью! – Она сказала это так, будто ей была предоставлена огромная честь.
Мэри Хетерингтон, изображая из себя властительницу, наделенную властью казнить и миловать, важно кивнула, положила на тарелку еще один пирожок и резюмировала:
– Значит, решено.
С этими словами она покинула кухню.
Сара вздохнула и расплылась в блаженной улыбке до ушей. Они преподнесут Дэвиду хороший сюрприз! Его матери – то есть маме – следовало бы потчевать семейство своим варевом раз в неделю, а не раз в год! И самой прикладываться. Сейчас она выпила стаканчик-другой – и совершенно преобразилась. Сара схватила миску, в которой перемешивала салат, и чуть было не подбросила ее к потолку. Потом, вся сотрясаясь от смеха, она с удвоенным рвением принялась за сандвичи. Вот это Новый год так Новый год!
Незадолго до того, как Сара внесла в гостиную две тарелки с сандвичами, Дэвид прервал свою игру на пианино. Видя, что ей не открыть дверь самой, Джон помог ей, приняв одну тарелку. Она услышала его шепот, обращенный к ней:
– Старикан выступает!
Мистер Хетерингтон стоял спиной к камину и жестикулировал рюмкой, обращаясь к Рейли, своему подчиненному:
– … Вы наверняка со мной согласитесь, Билл. Бывают совершенно несбыточные надежды, но этой ночью даже они обретают реальность. Даже люди, которым уже много лет не везет, уповают на то, что в наступающем году все наладится. Я прав?
Рейли почтительно кивнул.
– Святая правда, Стен.
По гостиной пробежал шорох, потом воцарилась тишина. Все взгляды были устремлены на хозяина дома. Стен продолжил:
– Канун Нового года – это, как я сказал, не конец, а день перед новым началом, день, когда человек очищается внутренне и внешне, день, когда его шансы резко возрастают. Это относится буквально к любому и остается в силе до того мгновения, как часы пробьют двенадцать. Любой – во всяком случае, у нас на севере – загорается под Новый год новой надеждой. Не проходит года, чтобы мы этого снова не доказали. Ведь так?
Он задрал свой костлявый подбородок и оглядел компанию. В ответ ему раздалось:
– До чего верно сказано, Стен! Истинная правда!
Все снова притихли в ожидании продолжения, словно его речь доставляла всем большое удовольствие.
Саре выступление свекра казалось концертным номером. Она покосилась на Дэвида, но он не отрывал взгляда от папаши. Зато Джон смотрел на нее. Поймав ее взгляд, он покосился на батарею бутылок на столе. Сообразив, что он имеет в виду, она заулыбалась, а потом снова напустила на себя серьезность и приготовилась слушать дальше.
– Север – это, как вы знаете, отдельный мир, и люди здесь особенные. – Стен сам наслаждался своим красноречием. – Здешний народ не дает спуску мямлям, тем, кто лишен самолюбия, кто полагается на одно знание. Надо смотреть правде в лицо: мы – агрессивное, упрямое племя. И хвала Создателю за это! Как вы считаете?
– Правильно, правильно! Дальше, дальше!
– Вот я и говорю: жители Тайнсайда, начиная с Вида, всегда должны были сами выбираться из трясины, сами зарабатывать на хлеб, сами получать знания. Именно в эту ночь наш брат, исполнившись новых надежд, смело взирает в будущее и твердо решает, что будет упорно трудиться, хорошо есть и крепко спать. Разве он этого не заслужил? – Тут Стен картинно воздел рюмку и вскричал: – Так выпьем же за северянина!
Все повскакивали с мест, наперебой поздравляя Стена с блестящей речью.
Джон громко прошептал Саре:
– Ему бы в парламент! Перед ним сам Макдональд не устоял бы. Вот бы мать каждый день варила свое пойло!
Их смех утонул в шуме и громких возгласах. Глядя на свекра, Сара думала: «Забавно слышать от него такие слова! Наверное, он всегда придерживался такого мнения. Они с Дэвидом – два сапога пара. Оба думают одинаково, но, чтобы высказаться, им нужно выпить. Кстати, и тик куда-то подевался…»