Сара замерла, чуть не выронила иголку и невольно повторила:
– Четыреста фунтов!
Дэн удивленно посмотрел на нее и подтвердил:
– Да, это выигрыш. – Он покосился на Дэвида и удивленно протянул: – Неужели ты никогда не рассказывал об этом Саре?
– Никогда. В этом не было необходимости. Столько лет минуло с тех пор! Я и думать об этом забыл.
– Это в его духе. – Дэн улыбнулся Саре. – В общем, однажды я выиграл шестьсот фунтов в «Джон Буль». Была такая модная игра, в которой я ничего не смыслил, но мне повезло. Словом… – Он оглядел мужчин. – Старикан предложил мне стать его партнером, если я соглашусь вложить денежки в его магазин. Но он сразу предупредил, что это, возможно, то же самое, что выбросить их на помойку, потому что если в течение года торговля не наладится, то нам придется закрываться, как всем остальным. С другой стороны, если я откажусь, то мы закроемся совсем скоро и я окажусь без работы. Если не найду себе другой работенки, то придется мне проживать свои четыре сотни. С такой кучей денег в банке пособия мне не видать. Получается, что в лоб, что по лбу. А вы что скажете? – Он оглядел своих слушателей.
– На четыреста фунтов можно было бы начать собственное дело, – высказался Джон.
– Какое там! Где мне тягаться с Кэмпбеллом! Это старый магазин, с лицензией. Он торгует на одном месте уже тридцать восемь лет. В двадцать первом году он мог бы уйти на покой, тем более что тогда дела шли неплохо. Кстати, он сказал еще кое-что. Если благодаря мне мы сохраним магазин, он завещает его мне – при условии, что переживет жену. Если же она переживет его, то я должен буду ее содержать, но в конце концов дело все равно перейдет ко мне. Стоит подумать, а? Что скажешь, Дэви?
– По-моему, можно рискнуть, Дэн, ведь ты все равно ничего не теряешь. В любом случае, ты уже принял решение.
Дэн хлопнул Дэвида по плечу и ответил:
– Кажется, да. Но мне все равно хочется узнать ваше мнение.
– Валяй! – сказал Дэвид. – Желаю удачи. Ты не прогоришь. Не могу себе представить, чтобы ты прогорел.
Джон тихо проговорил:
– Если тебе понадобится рассыльный, то не забывай, что благотворительность начинается с дома. Я всегда к твоим услугам.
Сара встала, не отрывая взгляда от Дэна.
– Сейчас я приготовлю чай. За такое дело надо выпить.
– От такого везения не отказываются. Знаешь, Сара… – Он поймал ее руку. – Когда сеть моих магазинов протянется от Шилдса до ньюкаслского подвесного моста, я обязательно подарю тебе машину и норковую шубку.
– Большое спасибо, – со смехом ответила Сара. – Только я бы предпочла радиоприемник.
– Радиоприемник у тебя, считай, уже есть. Джон как раз сейчас делает для…
– Вот болтун! – прикрикнул на него Джон, и Дэн забормотал:
– Прошу прощения… Это должно было стать для тебя сюрпризом, Сара.
Сара покосилась на Джона. Тот раздавал фишки. Вместо того, чтобы рассыпаться в благодарностях, она спросила у мужа:
– Ты знал об этом?
Дэвид кивнул.
– И все равно позволял мне болтать о радиоприемнике… – Она взъерошила ему волосы и, повернувшись к Джону, который по-прежнему сидел, опустив голову, произнесла: – Не знала, что ты умеешь мастерить радио. Спасибо, Джон.
– Этот тип умеет буквально все, – со смехом заявил Дэн. – У него золотые руки. Рядом с нами проживает гений.
Сара не забыла поблагодарить Джона, но, выйдя, задумалась. Почему он постоянно ее балует? Почти вся мебель в ее доме, за исключением супружеской кровати, дивана и кресла, была делом его рук. Что скажет Мэй, когда узнает про радио? Скорее всего, ничего. Однако это ее еще больше насторожит.
Ставя чайник на огонь, Сара думала о том, что людям, вынужденным жить с Мэй под одной крышей, остается только посочувствовать. Сейчас она дала себе волю и внятно произнесла про себя: мне его жаль. За последних шесть лет не было ни одного дня, когда бы она не страдала из-за Джона. Часто она испытывала к нему ненависть и не умела как следует это скрыть. Почти всегда ей приходилось быть начеку на случай, если у нее вырвется адресованная Джону фраза, которая привлечет внимание Дэвида. И все же, невзирая на противоречивость чувств, которые вызывал у нее семейный гигант, все они перекрывались жалостью к этому резкому, самоуверенному и в то же время разочарованному человеку. Разочарование было его уделом во всем. Безработица стала в его случае болезнью, разъедающей самое его существо; то, что отцу, брату и дяде повезло больше, нисколько не облегчало его участи. Ему более всех остальных в семье была противопоказана безработица. Порой, видя глубину его уныния, Сара боролась с желанием погладить его по голове, утешить, но это желание всегда сопровождалось парализующим страхом. Она радовалась собственной боязливости.