Быстро оглянувшись назад, я понял, что неведомая ловушка полностью захлопнулась: туманная стена показалась и из-за каменной спинки, так же медленно пододвинув ко мне рюкзак и кусок дерева.
— Да что за странная хрень! — выругался я.
Я оказался закрыт в пространстве примерно два метра на метр по ширине, по высоте получается тот же метр.
Тупо лежу в ней на спине и ничего не понимаю!
«Что за непонятная капсула тут образовалась?»
Тогда я резко лег на спину, решив использовать самые сильные мышцы, уперся подошвами сапог и руками через полено в противоположные стороны своей странной, непонятно откуда взявшейся темницы.
Сначала изо всех сил упирался и давил, а потом начал стучать куском дерева по преграде.
Но почувствовал только, как стенки темницы, словно в ответ на мои усилия, просто выбрали оставшееся пространство, а локти уже уперлись в стену.
Сверху места осталось совсем мало, обратно сесть уже не получится.
Мелькнула и прямо обожгла мысль использовать топорик из рюкзака, чтобы разбить странное, такое гладкое стекло.
«Обухом дам с размаху несколько раз, и оно точно треснет!»
Я судорожно нащупал рюкзак справа от себя, начал выдергивать его, чтобы немного развернуть и добраться до молнии.
И тут конкретно почувствовал, что места для минимального размаха топориком уже явно не хватает: проклятые туманные стенки совсем лишили меня пространства, я почти касаюсь кончиком носа потолка.
«Или крышки гроба», — успел подумать.
Дышится еще легко, свет откуда-то продолжает поступать. Я замер, стенки перестали двигаться, оставив ровно столько места, чтобы только лежать и дышать.
Появилась мысль — теперь я упрятан в гробу и жду свою очередь на погребение, на редкость такое неприятное ощущение.
И тут произошло такое, что я сразу забыл и о ноже, и о том, где сейчас нахожусь.
Стенки саркофага потемнели, внутри тоже стало очень темно.
— Как у негра в жопе, — пробормотал я в панике. — Это что же такое? Откуда оно взялось?
Пролежав так половину минуты в ожидании непонятно чего, я все же собрался достать нож на всякий случай, чтобы не мучиться. Быстро вспомнил, что смерть от удушья считается достаточно мучительной и тяжелой.
Но следующее событие опять отвлекло от самостоятельных мыслей.
На уровне моих глаз на внутренней стороне верхней крышки загорелись неярким красным светом несколько значков. Рассмотреть их оказалось сложно, я немного сдвинул голову в сторону, чтобы хоть так сфокусировать на них зрение.
Толку от такого вышло немного, хорошо разглядеть все равно ничего не получается.
Но теперь у меня появилась странная уверенность, что там не просто подсветка саркофага, а некие разумные значки.
Или символы.
Тем более знаки как-то синхронно по очереди становятся один за другим ярче и как-то более выпуклыми.
«Да они просто мигают по очереди!» — догадался я.
Затем такое действие с мигающими знаками повторилось еще раз, а потом раздался Голос.
Мне показалось, будто прямо в голове у меня раздался.
«Голос похож на человеческий, но слова мне совсем не понятные», — я решил, что голос сообщает какие-то сведения или спрашивает о чем-то меня самого.
Значки снова мигнули по очереди, а Голос опять что-то сказал.
Я увидел, как значки на потолке капсулы начали светиться сильнее, но уже не так быстро.
Голос в голове опять что-то спросил.
Я почему-то решил, что таким образом хозяева саркофага хотят то ли подтолкнуть меня к каким-то действиям, предлагая нажать на один из светящихся значков, то ли спрашивают пароль доступа к самому устройству.
Но делать непонятный выбор мне не хочется категорически.
«Ведь остается надежда, что без какого-то хитрого кода доступа эта инопланетная техника — теперь я в подобном уверен, просто не сработает», — появилась у меня кое-какая надежда на скорое освобождение.
Тогда все непонятное и страшное быстро прекратится, морок развеется, а стенки саркофага пропадут.
«Я опять увижу Вуоксу, ели, грозу, молнии и все остальное — такое теперь родное и понятное», — захлестнула меня понятная надежда.
Так прошло еще немного времени, Голос в моей голове снова что-то сказал, теперь уже скорее с утвердительным акцентом.
И один из знаков, который самый правый, вдруг загорелся очень ярко, ослепив и заставив меня прикрыть глаза.
Это оказалось последним, что я увидел и запомнил, потом пришло забытье.