Когда вернемся. Если вернемся.
Через пару дней тренировок я научился выпускать два болта в минуту, лежа и целясь через допотопную мушку. Мишенью служил круглый спил дерева, на третий день пути я уверенно попадал в него с 15 метров. Больше свободного пространства на палубе не было. Мое обучение признали законченным, вручив мне арбалет со связкой недлинных болтов. Копье, немного покороче обычного, тоже попало в мои руки вместе с мешком припасов. Плащ из плотной, пропитанной ткани дополнил мое снаряжение, заставив тоскливо сжаться сердце. Предстояло несколько ночевок на земле, без возможности зажечь костер и сварить кулеш. Может и под дождем.
Я опять чертыхался про себя, представляя, во что втравила меня зависимость от Старших. Спал бы сейчас рядом с Гритой, понемногу вспоминая третий и четвертый куплеты песни про город золотой, так ее заинтересовавшей. Утром — вкусный завтрак, потом день, занятый работой, обильный ужин и мягкий матрас. Кровать под свой матрас я еще не заказал, хоть и собирался все время. Все, о чем я мечтал два месяца на стоянке и в караване, теперь отдалилось от меня неизвестно насколько.
В мешке была знакомое мне сушеное мясо и сухари, всего довольно много. Видно, что долго собираемся блуждать по землям Крыс.
Через два дня мы прошли мимо видневшегося города, довольно большого.
— Гардия, — сказал Крос, подойдя ко мне.
— Не будем заходить? — спросил я.
— Нет, не будем. А жаль, здесь отличное пиво варят. Девки, правда, совсем дорогие..
— Сколько раз был здесь?
— Один раз.
— А там, куда идем?
— Тоже впервые, — вздохнул приятель.
Видя, что настроение у меня ни к черту, попробовал приободрить:
— Ты в дозор не пойдешь, будешь на стоянке сторожить. Мы, не спеша все проверим и будем передвигаться на уже присмотренные места. Задание — вести разведку очень осторожно, составить карту, найти врагов и наблюдать за ними. Присмотрим удобные места для лагеря, какие-то пещеры, где можно готовить.
— Ну, в разведку то мне самое дело ходить, — с сарказмом ответил я
— Не скажи, если нас обнаружат, то близко не подойдут, могут проследить. Поэтому ты будешь после нашего возвращения, выходить и слушать. Так мы можем понять, что спалились и пора уносить ноги.
В этом есть какой-то смысл. То есть, так можно подумать. Вряд ли я смогу уловить скрытые эмоции на расстоянии. Может, если успел бы посетить Храм и снова лечь на Стол, мог бы читать несильные эмоции на расстоянии. Тогда, на Опушке, Крысы уже бежали в атаку и не сдерживали себя. Если и есть здесь такие умельцы, чтобы переиграть в лесу Охотников, они не дадут мне их обнаружить. Но что-то подсказывает мне, что такое вряд ли возможно.
Хотя, может, Старшие все-таки на меня рассчитывают.
Но больше всего мне не нравится реакция Кроса, он что-то знает про мою судьбу. Это я могу прочувствовать, почти стопроцентно!
Может, и это всего скорее, Альс приказал конкретно присмотреть за мной и, при первой моей непонятности в поведении, решить вопрос радикально. Или не дать попасть мне в плен любой ценой. Иногда Крос забывает о своем тяжелом грузе и ведет себя по-прежнему, но потом обязательно вспоминает и его взгляд меняется.
Это мне очень не нравится, но придумать я пока ничего не могу. Приплывем на место, там буду посмотреть.
Три дня плаванья прошли, на четвертый день я увидел, как капитан показывает Драгеру на берег, и они вместе разглядывают его в подзорную трубу. Редкая здесь вещь. Мне было видно только, что берег не такой отвесный, каменистый и перед скалами имеется небольшая площадка, удобная для высадки. Шхуна не остановилась, но снизила скорость, мы час плыли в прежнем направлении, а когда совсем стемнело, капитан развернул обратно. Опять, через час, уже в полных сумерках, мы подошли поближе к берегу, перед этим погасив фонари на носу и корме шхуны.
Наша команда, полностью готовая, ждала погрузки на ранее спущенную шлюпку. Четверо матросов встали на весла, половина нашей разведгруппы погрузилась и исчезла в темноте сразу.
Началось томительное ожидание и через полчаса с берега подали сигнал потайным фонарем. Мигнули два раза и потом еще четыре раза.
Это означало, что все в порядке и основная часть группы может спускаться в вернувшуюся шлюпку. Отправили четверых с грузом, теперь лодка вернулась через десять минут. Пришло время и мне спускаться, держа все свое снаряжение. Чуть не навернулся с тонкой лесенки в воду, хорошо, что ближний матрос успел схватить меня и помочь спуститься. Моряки гребли бесшумно и медленно, но не прошло и пары минут, как берег возник перед моим лицом. Крос упер копье в скалу и затормозил шлюпку. Кто-то из наших удерживал лодку, пока мы выгружались с грузом. Удалось не намочить ноги, шлюпку развернули боком и берег был совсем близко.
Я легко спрыгнул в песок с камня и зашагал за проводником. По хрустящему песку дошли до скалы, обогнули ее и, перелезши через пару камней, очутились в убежище. С трех сторон чувствовалась скала, с четвертой по узкому проходу пробрались мы.
— Ждем утра здесь, — послышался шепот Драгера.
Черт, неужели придется спать на голом камне. Девчонки могут нас потерять навсегда. Но вскоре кто-то принес охапку ветвей, и мы поделили их.
Как можно видеть в такой темноте?
Я носа собственного не видел и чувствовал себя очень некомфортно.
Распихал ветки под плащом и завалился спать, раз в охрану меня не поставили.
Спалось так себе, постоянно мерещились Крысы, подбирающиеся к нам. Даже сон приснился, что они сняли уснувшего часового и в темноте режут горло одному за другим парням из нашей группы. Заметили, что я проснулся и все вижу и так заговорщически мне подмигивают. Мол, не переживай, ты же наш, просто молчи. Хочется закричать, но я замечаю, что наши уже лежат в лужах крови и не шевелятся, а Крысы, все как один, похожие на того первого мужика, которого я заколол на Опушке, уже везде. Один подходит ко мне и толкает меня носком сапога:
— Ольг, пора вставать, — говорит знакомым голосом.
Я открываю глаза, надо мной точно Крос. Видно, в глазах у меня еще были остатки сна, приятель с удивлением потряс меня снова.